Тило открыл глаза. Довольно разумные, слишком разумные для человека, которого только что разбудили. Обычно это производило на людей впечатление. А всего-то и надо, прежде чем открыть глаза, вспомнить кто ты и где ты. Не сразу распахивать веки, а чуть-чуть спустя. На самом деле это "чуть" совершенно незаметно. То есть вообще, это вопрос тренировки, а добрый дядька прокурор был неплохо натренирован.
-Отлично. Только сейчас вот для меня еще одну воду принесут - и тогда пойдем.
Чистоплотность - одна из отличительных черт Гесетц, и Тило никогда не принебрегал возможностью поплескаться.

Чистюля не только вымылся. Скоре, содрал с себя слой-другой кожи. Тило предпочитал грубые, жесткие мочаллки, иные не давали ощущения чистоты. А тут после каждой ванны - как заново родился. Удивительно, что цвет кожи был ровно-загорелым (летние тренировки под солнцем и работа на свежем воздухе), а не нежно-поросячим. Иттак, добрый дядька пропурор вымылся и, почувствовав себя заново родившимся,со всей свойственной ему энергичностью влетел в комнату.
-О, как предусмотрительно, еда! - жизнерадостно заулыбался Мясорубка. Будучи крупным дядькой, он поедал совершенно неприличные количества съестного, зато и энергии потом тратил не жалея.

-Это зависит от того, когда мы отсюда выйдем. Ты предлагаешь просто так бросить здесь дам? - Тило удивленно приподнял брови. Мол, это даже для тебя странно. Хотя... чего ожидать от уголовника? Впрочем, как раз ничего такого Мясорубка не думал.
-Надо что-нибудь придумать, - активно пережевывая выдал Тило. - И вообще, чего это их сморило обеих так вот, сразу? Может, съели что-то не то? Подмешали, может, что-то? Хотя непохоже, мы же пили одно и тоже!

-Ладно, черт с ней, с наемницей. Ее мы оставим на попечение наших дорогих хозяев. Авось, пригодится... Мало ли там: засуха, голод, ребенка кормить надо, - добрый-добрый дяденька прокурор отхлебнул лечебного отварчика и почесал нос ножиком. За секунду до того, как послышался звон и грохот, долженствовавший олицетворять собой чье-то нападение, Мясорубка одним движением вытащил свой клинок и выставил его вперед и влево. И одновременно с этим его движением через окно ввалилось тело, наткнулось на вышеупомянутый бастард и немножечко надрезалось. Точнее, развалилось попалам. -А вот Мандару надо брать с собой! Своя же все-таки, неадекватная...
Прокурор вытер клинок, полюбовался своим отражением в нем и посмотрел на половинчатого. До своей смерти половинчатый был гномом с шикарной рыжей бородой. Вечная секира почему-то в левой руке, видимо, гном-левша - это такой особо опасное оружие. Шутки-шутками, но коротышка явно из профессионалов. Настолько явно, что даже татуировка видна.
-Блин, борода классная... Из нее такую веревку можно было бы сплести. Жалко гнома...

-Какыр, - флегматично согласился добрый дядька прокурор, вылетел из комнаты, попути нечаянно сломав шею очередному ассасину, пришедшуму, а точнее прибегшему по душу Хевы.
Как Мясорубка и предполагал,  в зале толпились убивцы. Ну, прокурор, не откладывая дело в долгий ящик, принялся шинковать народ. Не хватит слов описать всю красоту танца смерти под предводительством великого и могучего Тило Гесетца, будто бы рожденного для буйства движений и единения с клинками.
-Что ж ты творишь, ирод? - вдруг рявкнул хозиян корчевни. - Не шинкуй их! Глотки режь! Мы вон тебе и бочечку принесли, куда кровушку сливать будем. Перерезал глотку, мы подхватили - и будет у нас запасец кровушки. Шика-а-арно! Я заработаю свои десять миллионов золотом!

Тило осмотрел место своей "работы" и удовлетворенно крякнул. Обычно такие звуки издают крепкие мужики после того, как нарубят дровишек. Хотя - один хрен, что дрова, что эти, убивцы.
-Лепота, - счастливо вздохнул трактирщик и быстро замахал руками, мол, убирайте тут скоре, не пугайте гостей.
-Мда, Хева, - нахмурился добрый дядька прокурор, - кто-то тебя очень сильно любит. А мне теперь чисть оружие. А ведь еще и мир спасать... Эх, жисть моя жестянка...
Тило оглядел женщин, так и не проснувшихся. Их полулитаргический сон был весьма подозрителен; что-то здесь было не так, но у них с Хевой совсем нету времени разбираться. Прокурор отер единственную капельку крови, попавшую на щеку Мандары, и обратился к трактирщику.
-Эту мы заберем с собой...
-На пропитание? - съехидничал хозяин Плешко.
-На надругание, - решительно отмахнулся Тилдо, который и вправду был бы не против еще разочек... надругнуться над Мандарой с ее полного согласия. -А другую оставим вам - на сохранение. Если очнется - отпусти ее с миром. Если нет, то первого вошедшего сюдя мага, лекаря или еще кого черт принесет из компетентных людей-нелюдей, спроси что вообще происходит.

Тило, крякнув, взвалил Мандару на плечо, мерзко хихикая уложил ей ладопь на жопу и, посвистывая, вышел из таверны.
-Эх, хорошо! Ничто так не бодрит, как миленькая потасовочка. Мыщцы радуются, суставы хихикают и позвоночник удовлетворенно урчит, - Мясорубка излучал жизнерадостность и бодрость в самой ее концетрированной форме. - Свежо! И пахнет вкусно. Я люблю, когда земля так пахнет: пока еще просто влагой, прохладой, а не прелыми листьями. Хм, интересно, они тебя за дурака считают или как? Ты бы от такой толпы с легкостью сбежал. К тому же тебя бы, скорее всего, прикрыли вампиры. Вишь, какие довольные - запаслись на зиму. Сказали бы "защита клиента" - и все, считай, оправдались. Ведь законы гостеприимста священны...

-А может, - сладко улыбнулся Тило, - это они кончатся? Я не знаю, что ты натворил, но это явно не стоит тех денег, которые они потратят, пытаясь тебя достать. Конечно, эта партия убийц довольно бестолкова, а значит дешева... Но им придется повышать уровень убийц. Впрочем, может они надеятся задавить на количеством? Это глупо.
Добрый дядька прокурор остановился, снял женщину в плеча, установил ее вертикально и потыкал пальцем. Мандара не подавала признаков жизни.
-Черт знает что! - пробормотал Тило, ни черта не понимающий в магии. Конечно, какие-то общеобразовательные факты в его голове пылились, но любой мало-мальски знающий человек осмеял бы его, высунься он с такими знаниями. И Гесетц предпочитал помалкивать. Хочешь сойти за умного - промолчи. - У тебя есть гипотезы? почему они вдруг отрубились?

-Да выпила она уже, - усмехнулся Мясорубка, вспомнив, как миниатюрная женщина отобрала у него рюмку и залком ее осушила. Как заправский солдафон. Насколько помнил Тило, она вообще не дура была выпить. - Ну и кто пихать будет? А то знаю я ее, еще рефлекторно сожмет зубки - и прости-прощай пальцы.
Добрый дядька прокурор покасился на хевину руку. На пальцы. Музыкальные. И стало ему совестно, ибо барду пальцы явно нужнее. поди сложно культей играть на гитаре!
Мясорубка взял подозрительный листочек, еще раз сурово покосился на Хеву, пошевелил бровями, мол, смотри у меня, за последствия сам отвечать будешь. Порвав лсточек на мелкие части, он кое-как запихнул их в пасть рот Мандаре, влил немного воды и чуток потрял женщину, чтобы быстрее добежало по пищеводу.

Мандаре мнилось нечто  округлое, бурое, мохнатое и обильно утыканное желтыми ложноножками. Оно стояло на сцене оперного театра, помахивая зажатой в одном из ложнощупалец (как выяснилось при ближайшем рассмотрении, у существа было два вида конечностей) табличкой с надписью "Это космос". Бестелесный голос напевал что-то, но Мандара уловила только "человек с тамбурином..."
Существо очаровательно поскакало по сцене, сделало несколько па и тут обратило внимание на сидящую в оркестровой яме оборотниху. Ложнощупальца рассосались в стороны, освобождая место для выдвижных фасетчатых глаз системы типа "перескоп".
Тяжелые как дыни глаза медленно продвигались в оркестровую яму - при этом отростки, к которым они крепились, становились все длиннее, а ложнощупальца - короче.
Мандара прижалась к гобою, неосторожно задела виолончель, и та недовольно звукнула.
Глаза вплотную приблизились к лицу оборотнихи, где-то на сцене в туловище всосалось последнее ложнощупальце - ножка таблички "Это космос" с глухим чпоком вошла в тело.
Глаза покивали, пошевелили стволиками, отразили ошарашенную женщину, неприятно раздув ее отраженный нос на своей округлой поверхности.
Потом правый глаз задумчиво покачался (если бы у него были стопы, он с удовольствием поперекатывался бы с носка на пятку, но он - увы - был лишен этой возможности и очень тяготился этим). Левый глаз недовольно зыркнул на нерешительного брата и со всей дури ударил собой по лбу Мандары.
- Уфффффффффф!!!!- оборотниха открыла глаза. В фокусе был кто-то в формате два на два.

Мандара навела резкость - из тумана выплыл монументальный как баобаб и внушительный как крейсерпрокурор. Спустя еще одно зрительное усилие подгреб озадаченный Хева.
- Мммммммнннннормально..., - оборотниха ошарашено пощупала лоб, на котором явно наклевывалась неслабая шишка.
Хотела поинтересоваться, где они и что здесь делает конкретно она. Но потом решила, что лет 100 до ближайшей пятнички она, в любом случае, совершенно свободна и может себе позволить прогулку в компании крыса, вора-барда и прокурора.
- Кстати, вы тут чемоданчик не видали?! - оборотниха вспомнила о своем долетаргическом приобретении.

Тило посмотрел вслед своему "братику":
-Видимо, шило в жопе у них с Ханф семейное, - почесал бровь добрый дядька прокурор и, тяжко вздохнув, перевел взгляд на Мандару. -В смысле, не одно на двоих, большое такое, семейное. А просто наличие шила - это семейное. Муж и жена... - он решил не заканчивать довольно забитую поговорку. -Я бы предложил тебе выпить, но боюсь, что нечего, - а что с ней еще можно делать? Вообще не понятно как себя вести! Эти женщины... проще выждать и посмотреть, что делать будет сама Мандара. Наверное, исчезать? -Хотя, надо порыться в сумке... - сказал прокурор и мгновенно начал приводжить свой приговор в действие.

-Водичка есть, - обрадовался Тило, под руку которому как раз попался бюрдук. - Держи, - добрый дядька прокурор отдал воду Даре и у селся рядом. - Как жизнь? - прокурор решил быть нейтральным. Он бы не удивился, если бы Мандара и дальше продолжила отмалчиваться. Ведь так легче... Молчать - вообще чертовски легко и, когда люди говорят, что молчание - золото, а слова - серебро, они об этом забывают. молчание ни к чему не обязывает, оно - наилегчайший выход из положения. Лучше промолчать, лучше утаить, лучше не высовываться... И никто не ценит пламенные речи. Никто не знает, что иногда говорящему надо сделать гигантское усилие, чтобы высказаться... Иногда слова не льются потоком. Иногда их приходится выталкивать. Но кто это заметит?
Тило и сам был не из разговорчивых. В том смысле, что предпочитал смолчать, говоря глупости и отмахиваясь от серьезных разговоров. Но он знал вот таких вот пламенных ораторов, которым вечно достается за невосдерданность языка. Знал, жалел и уважал.

Въедливый прокурор пронзительно посмотрел на предмет своих душевных метаний и едко спросил:
-Ну и сколько ты не ела? Знаешь, - интимно признался он, - у меня такое ощущение, что ты была так чем-то? - "или кем-то, р-р-р-р?!!!" - увлечена, что попросту забыла поесть. Я прав? - Мясорубка прищурился самым своим проницательным прищуром.
Впрочем, это не помешало прокурору нарыть в своей сумке заботливо положенную вампирами еду. Копченое мясо пахло остро и как-то ну очень аппетитно. заботливый хозяин кабака, зная, какой Тило прожора, положил просто гигантский кусок суджука. Мясорубка, хихикая, положил на пенек суджук и быстренько порубил треть мяса оборотнихе на сожрание.
-Оправдал, так сказать, свое прозвище - заржал прокурор и достал из сумки лепешку. - Кушай, - все еще хихикая, махнул он рукой Мандаре.