-Возможно,, - усмехнулся прокурор, - хотя мне кажется, что голод бы пересилил и железу адеквата, и справился с inconvinient лапками. Кстати, а что едят жуки? Жучки, паучки и прочие гады? Травку? О, тебе травку нельзя. тогда твое неадекват возмет верх над железой адеквата. И что это будет? Гигантский неадекватный жук. Ужасть какая-то. Я так себе уже и представляю бегущих людей, пустующих городов и зеленовато-оранжевый дымок неадеквата, подымающийся над Адрией. Нет-нет-не, не становись больше жучком. Это чревато для нашего мира. тьма тебя не простит, - прокурор ответил бредом на бред. Ну а что ему еще оставалось? завести серьезный разговор о печальной судьбе лемантинов? Или о когнитивности музыки? Или о взаимосвязи языковой и понятийной картин мира?

-Si, -ошалело-флегматично пообещал добрый дядька прокурор. -Я так и знал, так и знал, что она возмет низкий старт, - пробормотал он себе под нос, с силой потер лицо, пытаясь прийти в себя. Это было сложно; казалось, что он свое тело забыл где-то на полпути. "Интересно, все ласки такие прожорливые? да вроде она ест не очень много. наверное, я был прав, и она действительно не ела, пока была жуком. но как, черт возьми, она им стала?! почему я не устроил ей допрос? прокурор я или где?! Или, когда я иду за водой, я уже не прокурор? Какой-то экзестенциализм в меня ворвался...!"

-Окстись, - обернулся Тило. Вопреки всему, он не выглядел печальным, раздосадованным или еще каким придурком. -Я, конечно, всего лишь приземленный мужик, - хмыкнул он, - но такая цветовая гамма даже меня сводит с ума. Если ее увидит Мандара - пиши пропало. Она и так... того, а если еще на нее такой поводок нацепить - здаравствуй желтый дом в Нокме.
Прокурор встряхнулся и показал хеве язык:
-Я ж не ты, - залихватски улыбнулся он. - Я не собираюсь страдать. Я ей такую вбучку по возвращении устрою - никакая регенирация не поможет.

-Да ладно тебе, - недоверчиво хмыкнул Мясорубка, - когда это ты меня боялся? Сколько помню, всегда был наглый до безобразия, как пьяный шмель. Иногда мне казалось, что единственный способ от тебя избавиться - это спеть тебе серенаду. Вот тут ты точно бы окочурился. А главное - ни капли пролитой крови! и никто бы меня не смог обвинить с хевоубийстве...
Добрый дядька прокурор заржал. Точнее басовито так засмеялся специальным злодейским смехом. Им нравилось иногда ржать так на пару с Ханф. Стояли и ржали, народ пугался, что неизменно усиливало веселье дурных Гесетц.
- А Ханф ты даже не попробовал вернуть. Вот взял бы, подошел бы да поцеловал. Что-то мне кажется, что ты бы подействовал на нее как ходячий афродизиак. Авось снова влюбилась бы? Господи, кого я учу? Человека, который перетрахал полматерика!

Тило возмутился. Его задели в самых его лучших чувствах! Да он... да Хева! Эхъ!
-Я, между прочим, на птичек охочусь своим пением, а ты говоришь - не страшно! Да я... да я! Это же мой суперрявк, а ты меня вот так вот прямо иллюзий лишил. Свинья ты, не буду больше тебя жалеть, - показал язык Тило, попытался удержать на лице серьеную мину, но мина соскальзывала и падала. наконец, добрый дядька прокурор не выдержал и начал ржать.

Тило хмыкнул и сорвался с места. Все-таки в движении есть своя радость. Радость чувствовать молодое здоровое тело, радость дышать полной грудью, радость грозно выкрикивать разные глупости. Все это можно было бы назвать одним словом - молодость. Но к чему заумные сентенции, когда думать не хочется, а хочется бежать и не останавливаться?
Мясорубка не пытался поймать зятя. Но пытался догнать. И догнал-таки! Легонько ткнул вора в спину и вильнул вправо, одновременно выкрикивая:
-Ты кич!
Туман мелкими капельками ложился на лицо; сумерки кралит четкость зрения, и, в конце концов, добрый дядька прокурор споткнулся-таки о корягу, рухнул с высоты своего немаленького роста и немножко проехал по влажной траве.
-Жестоко! - прокомментировал он ситуацию, молниеносным рывком вскакия. Как ни странно, ничего не болело. должно быть сказался многолетний опыт перманентных падений. Мясорубка нахмурил брови и принялся взглядываться в туман (скорее, пронзать его взглядом, такой хмурый и грозно-надменный был вид у прокурора). А что сделать? Профессия накладывает отпечатки. Уже не обойтись без нарочито-суровых мин, так прочно въевшихся, вросших в кожу, что давно ставших уже непроизвольными. Внушительный, типично гесетцовский нос добавлял его облику еще больше хищности. Тило смотрел. Тило слушал. И ждал...

А вот бедный, но очень добрый дядька прокурор был вынужден подавить свой главный инстинкт отрывания головы телесам, прыгающим на него из тумана. Руки Мясорубки было уже дернулись, чтобы сделать с зятем что-нибудь опасное для его жизни, но мозг его все же успел передать импульс и задержать неминуемую смерть в пяти сантиметрах от горла Дня. Тило шумно выдохнул и сбросил с себя Хеву.
- Что, тоска так заела, что теперь ты алчешь смерти? – сарказма в его голосе было чересчур много, но это оттого, что прокурор перепугался, что так вот, легко и особо не задумываясь, был готов отвернуть голову мужу своей сестры. Видимо, инстинкты в нем могли преобладать над разумом, а вот это Тило уже совсем не нравилось. Да, в бою, когда думать не успеваешь, инстинкты, заученные движения, машинальность ответов не раз спасали ему жизнь, но тупой машиной для убийства он становиться не хотел. "Надо как-то успокаиваться. Может, травку попить, эту, как ее... новохренитину? Стану спокойней, флегматичней... и ме-е-е-едленне-е-ей". Последнее Мясорубку совсем не устраивало, поэтому он раздраженно тряхнул головой и чрезвычайно сурово уставился на зятя, мол, и как ты оправдаешь свое детсадовское поведение, заинька мой?

-Вперед! Вперед! К выходу из этой богами забытой деревушки! – добрый дядька прокурор был и вправду добрым парнем, поэтому он решил ненадолго забыть  о своем статусе сурового хранителя законов Темного княжества и побыть клоуном. Гесетц терпеть не мог, когда рядом с ним хандрили. Он предпочитал злиться и эту позитивную злость направлять на что-нибудь полезное. Искоренение преступности, насаждение власти Гесетц, поход за живой водичкой. Вот и сейчас, услышав очередную попытку к нытью, Мясорубка решил как-то это дело исправить. Разозлить Хеву… это практически нереальная задача, он слишком привык к нападкам прокурора. Ну так хоть посмешить можно. К этому-то День, до этого близко не общавшийся с Тило, не привык. Может, он даже удивится? Шокировать его точно не удастся. Для этого надо надеть розовую пачку, зеленое боа и, красиво пропев арию невинной девы, рухнуть к нему в объятья. На такие подвиги добрый дядька прокурор был не готов, хотя и любил ставить людей в неловкое положение. Это было у Гесетц семейное. Логично, на человека, попавшего в неожиданную для него ситуацию, легче повлиять. Но зеленая пачка и розовое боа – это слишком. Поэтому провозгласив направление «к выходу!», Мясорубка пафосно указал на обратное выходу направление, братски приобнял вора за плечи, резко развернулся вместе с Хевой в верном направлении и снова гаркнул:
-Вперед! К свершениям! Туда, где нас ждут чудные приключения и благодарность прекрасных дев! Туда, где драконы мудры и щедры, а гномы – милые бородатые дядьки! Вперед! К свободе! К братству! К равенству!

Тило, естественно, понял Хеву совсем не так. Его мозг следовал уже заложенным представлениям о Хеве как о воре, бабнике и алкоголике. Поэтому Мясорубка выпустил из своих лапищ своего маленького "брата', задумчиво потрогал заросшие щеки и интимно сообщил:
– Я непьющий, вообще-то. По крайней мере, не запойно. И не на работе, а мы сейчас работаем, – прокурор покосился на вора, – ну… я-то работаю. А оклад идет и идет из нокмийского бюджета, что не может не радовать! – Тило радостно посмеялся, подмигнул вору и отвел от его мерзкой, но уже почти родной рожи взгляд, будто искал что-то.
– Идти по дороге опасно, поэтому мы по ней не пойдем, а побежим. Причем, не по дороге, а вдоль дороги, а перпендикулярно. Проще говоря, мы ее перебежим и пойдем уже по тропкам, тропиночкам, тропушечкам. Ферштейн? – зачем-то перешел она на вампирский. Вдруг лицо его разгладилось, у глаз собралась тусовка веселых морщинок, рот растянулся в ухмылке. Осталось только выставить указательный палец и рявкнуть "Search successfully completed". Тило выставил указательный палец, но не стал устремлять его к облакам, а нацелил на трехколесную тачку, стоящую у ворот. Там лежали какие-то остатки соломы и почему-то подкова.
– Вот! Вот сюда ты залезешь, а я тебя быстро провезу. Будет весело, – Тило – обладатель фамильного семейного штопора в заднице был уже возле тачки, проверял ее на прочность, – и тряско. Ну что? Согласен?
Это была авантюра чистой воды. На дороге их могли поджидать ряды арбалетчиков и лучников… Но это при условии, что их туда забросили с боевых драконов. Потому что иначе бы неизвестные вороги не успели бы так быстро отреагировать. Да и вообще не факт, что о провале первой группы уже знают. Скорее всего, они догадываются, что предприятие их не увенчалось успехом. Но еще не увенчалось успехом или уже не увенчалось?  На связь обычно выходят либо после успешного выполнения задания, либо в строго установленное время. Логично предположить, что отчитываются бандюганы за день, проведенный в поисках Дня, и отчитываются поздним вечером. А пока еще не вечер, Мясорубка назвал бы такое время предтечей вечера.

Дракону было скучно.
Сидя на довольно увесистом булыжнике подобно змее, вцепившись в шершавую каменистую поверхность когтями и зазубринами, Кира меланхолично грелся на солнышке, изредка лишь открывая глаза для того чтоб в конец не забыться сном. На десятки метров по всему радиусу местности от лежбища ящера стояла почти физически ощутимая тишина – те, кто утром еще прыгал, бегал, выл и жевал травку в лесу, от греха попрятались, дабы не оказаться пищей такого редкого в этих местах гостя. Шумели кроны деревьев, дул теплый ветер, и дракон совсем разомлел, держаться на камне стало влом – зверь расслабил держащую его на булыжнике хватку и подобно тесту с доски сполз на землю, едва не свалившись на свои родные лапы всем весом. Скоро, дорогуша, ты обленишься и станешь колбасой, чуть погодя фаршиком, а спустя десяток так лет и вычурным скелетиком, - стряхивая с затекших мыслей тонкую пленку лени, подумал Кира, наконец – то вставая на ноги и расправляя гибкую шею. Сзади предательски хрустнуло, дракон, чуть оскалившись, поскреб спинной позвонок задней лапой и с наслаждением расправил крылья – пора было лететь дальше. Жизнь в образе поесть – поспать – поржать над собственной рожей в ближайшей луже начинала понемногу добивать вечно ироничного зверя, ему хотелось приключений, какой – нибудь сумасшедшей авантюры с ним же в главной роли. Ну, или просто слопать красивую принцессу. На ее собственной свадьбе. Вместе с тортом и каретой. Мужа есть не станем – фраки, как показывал богатый гастрономический опыт дракона, имели дурную привычку застревать в зубах, да и вообще были невкусные до жути.
Поляна была слишком маленькой для попытки взлететь, однако есть такое замечательное слово – надо, и Кира, напрягая свои мышцы, словно пружину, с пары легких (земля вздрогнула, но это не суть важно) шагов выбросил тело в небо, часто – часто махая крыльями. Это было тяжело, мешал ветер, бьющий прямо в грудь, подобный тарану, но ящеру было не впервой – откуда только и как не приходилось удирать. Небо приняло своего героя – дав организму передышку от столь стремительного взлета, Кира парил над лесом достаточно низко, лишь изредка делая сильные взмахи, дабы уж совсем не свалиться обратно вниз – в законы притяжения ящер верил, хоть и иногда мечтал закусить тем, кто их придумал вообще.
Местность внизу была довольно однородной, зеленой и в полянах, однако я уже говорил, что Заразе было скучно, скучно до состояния бредовой невесомости (понимайте как хотите, это бред тоже), и дракон с любопытством сонного ученика на уроке поворачивал шипастую голову направо – налево в поисках хоть какого – нибудь предмета для зацепки. Спустя пару километров Кире это удалось – на земле замаячила редкими домиками, а потом и неровными изгибами дорог деревня, довольно заселенная на первый взгляд. Холодильник прибыл, - фыркнул Кира вслух, однако спускаться пониже не решился, продолжая исследовать сей пейзаж с высоты полета. Несмотря на мысли, есть дракону вовсе не хотелось, а вот развлечься – еще как. Взгляд его привлекло какое – то движение - устремив всю силу дальновидности на объект, ящер с удовольствием подметил, что это машина, причем до ужаса нелепая и с людьми внутри. Хохохо, мой вездесущий друг, тут – то мы и позабавимся! – мерзко расхихикался дракон, уже более ни на что, не обращая внимания, - Карета подана! Какую же из двух невест выбрать?...
Воровство дело тонкое, тут нужно быть либо тихим и незаметным, либо, если тебе уж не судьба таковым родиться, оружием может служить внезапность. Кира сложил крылья и камнем кинулся вниз, закрыв предварительно пасть, чтобы не продуло. Он уже видел удивленные лица пассажиров странной машинки, но с ноткой самолюбия (с цистерной, пардон), понимал, что деваться злополучным детишкам некуда. Ветер, появившийся из – за банальной скорости дракона снес машину позже, чем ящер успел подхватить за ворот одежды какого – то из двоих путешествующих. Разбираться Кира решил уже на месте, а точнее – ближе к безопасному небу; пролетев рядом с трактиром на дороге, дракон чуть было не вписался в него красивой лепешкой, однако благодаря гибкости вывернулся и, сделав пару – тройку взмахов крыльями, вновь стал набирать высоту.

Когда, наконец, как физическое равновесие, установленное в воздухе, так и моральное после столь занимательной экскурсии вниз за трофеями было восстановлено, Кира, впервые за всё это время задумался, зачем же это ему надо. Нет, конечно, его я могу и продать повыгоднее где – нибудь в ближайшем городе, но мы сейчас на пути к Орфео, а там… - мыслительный процесс дракона забрел в кладовые воспоминаний, набрел на целый склад безделушек, чихнул, вылез в пыли и решил, что в данный населенный пункт пока лучше не соваться. По старой памяти. – Черт, куда девать – то это добрище?  Ящер меланхолично скосил правый глаз вниз на объект, болтающийся у него в пасти – одежда человека начинала рваться, и промелькнула – таки под черепной коробкой зверя идея взять пассажира себе полностью в ротовую полость, но тут же эту мысль прогнали ловить голубей в сторонке. В слюнях утонет, никакой выгоды, - подвел итог дракон над умозаключением, равномерно хлопая крыльями о воздух, - Останусь еще, как лопух, в гордом одиночестве посреди неба. Ну хотя лететь с неизвестным мужчиной, в неизвестное место… Докатился…
На этом скорбном моменте Кира почувствовал себя маленькой драконихой, неумело пристающей к более старшему поколению, и, будь у ящера хоть капелька стыда, тот бы сейчас перекувыркнулся на 360 градусов вокруг своей оси. Воровать ему нравилось в частности молоденьких девушек, которые визжали на все пределы слышимости их воплей, нравилось воровать детей и рассказывать им сказки – тут играл роль некий отроческий инстинкт, а впрочем, дети и женщины очень хорошо шли на рынках, поэтому лирические отступления покажутся немного лишними и неуместными здесь. Пойманная же драконом жертва не подходила ни под одну из заданных нравами критерий – более того, звать на помощь она точно не собиралась и вполне мирно болталась туда – сюда, видимо, философствуя по поводу бескрайности просторов, видимых им же. Это Кире не понравилось. Я что, похож на дурака, который катает людей на спинке? – только попробовал возмутиться внутренний голос зверя, как кто – то пристыжено ответил ему, стараясь особенного не напрягать мозг – Похож…
Фу, гадость! – обругал сам себя Кира, не заметив, как раскрыл пасть и выпустил из зубов пойманного мужчину, - Боевой дракон, наевшийся сентиментальностей! Что бы сказал на это папочка!
Тут до ящера – разгильдяя дошло, что болтать надо было поменьше, а если и заниматься этим, то сомкнув челюсти накрепко, подобно капкану – его нелепый пассажир летел вниз, махая на прощание обрывком рубашки, и первая мысль была сделать из него шашлык, избавившись ото всех проблем разом. Ну может пригодится еще в хозяйстве, - оптимистично думал Кира, пикируя на падающий объект размышлений сверху – лапы были не столь длинными, чтобы успеть поймать мужчину, однако шея вполне могла сыграть стоящую роль. Дубль два – на этот раз невольного беглеца поймали за штанину, подбросив для удобства повыше и подставив лапы для удачного приземления:
Качельки! – довольно оскалился дракон, теперь уже лицом… к морде разглядывая мужчину, когда последний, совершив грациозный пируэт, упал на нужное место назначения. – Мы уже почти друзья. Даже не спрашивай, зачем ты мне сдался, я забыл. Ты кто?
Нашел что спросить, конечно, - мысленно похвалил действия ящера внутренний голос – Еще спроси, откуда этот мужик взялся.
Полубезумную драконью улыбку было не скрыть.

Кира задумался. Его редко, в общем – то, просили перестать улыбаться, ибо знали, что если ящер размазывает по чешуйчатой морде линию улыбки, это является верным признаком хорошего настроения, коего у сего представителя расы драконьей наблюдалось раз в неделю с четкой периодичностью. В прочие же дни соблюдался вечный пост всех прожженных разбойников да и просто тех, у кого стыд засунут, с горьким вздохом, в дорожный кисет за поясом до ожидания лучших времен – так просьба назвавшегося Хевой о прекращении сего действия повергла ящера в состояние легкой нирваны. Я его ослепил великолепием, а он от него отказался, - почти благовейно думал Кира, от наплыва эмоций вертя в воздухе хвостом, подобно расшалившейся собаке, - Но ведь поток ослепления – это свет? Что есть Свет тогда? Выгода! А зачем отказываться от выгоды? – на этом драматическом моменте мысли дракона таки забрели в тупик. Почему и как целые нации отказываются от личных профитов, зверь представлял с нескрываемым трудом. – Наверное, это парень очень умный…
Но довольную лыбу всё - же спрятал. Мало ли, ненормальных везде хватает.
-Музыкант, говоришь? – подметив за плечами нового знакомого ношу в виде гитары, произнес дракон, изучая взглядом этого человека. Желтые змеиные глаза шевельнулись, сместив курсор наблюдения чуть ниже, на штаны Хевы – и, о Боги, не приведи вам подумать о нравственности Киры ничего плохого. Да – да, об этих крайностях лучше молчать, ибо рассуждать о фетишах на покрой брюк для драконов считается жутко неприличным делом, ссылаясь, как обычно, на очеловечивание, что само по себя с точки зрения звериной природы мерзко. Однако на этот раз обошлось без маниакальных мелочей – обычная тяга драконов к блестящим предметам сыграла своё дело, и ящер, бесцеремонно ковырнув карман мужчины, вытащил оттуда подковку. Только не меня – предательски скользнула в голове больного рассудком Киры. Хотя перспектива заныкать данный объект к себе на сохранение, бесспорно, привлекала больше.
А не конюх ли, случаем? – решив оставить подобные богатства при Хеве, зверь убрал коготь из чужого кармана, по пути стряхнув налипший на него мусор – Меня зовут Армагеддон, я из северных земель. Путешественник, если угодно.
Скорее всего, конюх – утвердился в своем решении ящер, соврав в кратеньком резюме про себя скорее по привычке, чем действительно пытаясь лавировать по ситуации – Хотя лошадьми от него и не пахнет, возможно… он… моется… И тогда этого самого персонажа можно благополучно сбыть пожилым женщинам – как говорил мой старый друг Потап, у них на старости едет крыша и вместе с пони нужно не только хорошее седло, но и толковый мужик под боком. – Еще раз прикинув ближайший путь, Кире стало внезапно лень разворачиваться и лететь на более безопасные рынки, чем Орфео – в последнем ящер официально числился как вор, разбойник и ловкий мошенник под именем Хоро, причем не без весомой почвы под лапами. – Деваться некуда. Подобрал – значит, используй. Надеюсь, мода на ручных дядек не прошла.
Давай что – нибудь споем, - вальяжно предложил дракон между мыслями, и тут же лихо начал – Ой ты матууушкаа родинаааа, поля бескраааайниееее….

Реченькаааа прекраааснааа, гарнаа диивчиннаа мне чашууу принеслааа… – всё еще продолжал эйфорийно блажить себе под нос дракон, прежде чем понял, что его седок – а иначе назвать музыканта – конюха, занявшего почетное место в передних лапах ящера, гораздый на выдумки Кира не мог, зовет его. Армагеддон? – хотел уже удивиться вслух забывшийся зверь, но сию минуту вспомнил, а точнее, просто понял, что кроме него самого такую бездарную кличку собственной личности никто не даст – конечно, порой розовощекие мадамы из рода красных драконов любили вставить такое же «красное» словечко посреди самых что ни на есть интересных моментов, но не до такой же степени! – Ты дуреешь, Кирушка. На глазах. – Тут же соорудил себе диагноз дракон, пару раз оттолкнувшись сильными крыльями от воздуха. То ли элементарная усталость – как -никак уже восьмой день в пути, то ли сама царица Лень пожаловала на разум ящера, махать плеткой и злостно хихикать, но Кира почувствовал тяжесть в плечевых мышцах и внезапно острое желания приземлиться куда – нибудь и слопать лошадь зазевавшегося трактирщика. Дракон на улицах – дело из ряда вон выходящее, однако в компании с человеком… Это же мысль пришла в голову к ящеру и тот понял, что пока новоиспеченный знакомый рядом с ним, можно выдать себя за его ручную лошадь – мерзко, гадко! Зато – море возможностей, то бишь ну мало ли какие заскоки у людей в последнее время, ну захотелось мужику приручить крылатое чудище, разбегайтесь! Вот и шастает с ним по Адрии, хоть и страх днем выползать на свет божий, зато не придется прятаться до ночи по кустам. Пока можно будет разведать обстановку в Орфео, а там и сплавить в чьи - нибудь волосатые ручищи – тянул лямку мыслей Кира, едва удержавшись от того, чтобы покуситься на крысу Хевы (голодный желудок буркнул, но решил не мешать мозгу усиленно работать), - Тогда не стоит пока этому человечишке трепаться о планах. И гордость, тебе самое время стыдливо отвернуться!
- Мы летим в Орфео, мой маленький двуногий друг, - закатив томно глаза, таки признался дракон, в своей извечной привычке превращать интеллигентный разговор в обыкновенный бред – ломая фразы или попросту злостно шутя – К моим врагам. Да – да, но подвиги там ждут такую пташку, как я, в свои ядовитые зубы. А тебя – то, я смотрю, жизнь изрядно потрепала?
Впервые за всё время, проведенное вместе, ящер оценил внешность Хевы – и остался в недоумевающей позиции со своей стороны. Конюхи любят перед кобылами красоваться – недоверчиво подумал дракон, слегка поворачивая корпус левее, в сторону памятного южного города – Хоть перед грудастыми, хоть перед копытными. Не вижу пряжек, не вижу шпор – и, самое скучное, где же явный женский голос?! Хотя, не моё дело – оборвал сам себя зверь, которому, в общем – то, на внешний вид людей всегда было много и с высокой колокольни. – Кто знает, где его носило?
- Давай заключим сделку. Я посажу тебя на спину… - тут Кира поморщился, но всё же плюнул на честь и совесть еще разок, - И выйдет так, что я твой коняка…
Иго – го, блин…
Так мы сможем путешествовать вместе. И я тебе помогу, и ты мне – как средство… как его там… кон… конспирации, вот – заключил идею в надлежащее дно дракон, оставшись дико довольным от возникшей ситуации. Тебя, дружок, продать я всегда успею, только разведаю обстановочку… Тут до самосознания Киры внезапно дошло, что Хева имел неосторожность его о чем – то спросить еще – пару секунд ушло на то, чтобы вспомнить вопрос конкретнее, затем, с маниакальным взглядом хирурга – психолога – патологоанатома, ящер дал ответ:
У нас, драконов всё куда проще. Нет той истеричности, с которой, вы, люди, бегаете друг за другом. Спарились и разлетелись, - философично протянул дракон, забыв обо всяких элементарных манерах – А ты чего это, с семьей прощаться надумал? Я жрать тебя не собираюсь. Или твоя любовь – свекла так далеко, что уж и не ждет муженька?
Какой я коварный…