Когда разборка с ремешками была завершена, Брауни, естественно, никоим образом не высказал свою благодарность или даже банальную учтивость - более того, едва его рот освободился от трензеля, оттолкнул Каэна мордой и направился общаться с Мушкой (наконец-то вне общества этих двуногих), оставив Райдена возмущенно фыркать себе в след. Шлепнув отходящего коня по крупу (полупегас в ответ лениво дернул ногой, более увлеченный кобылой, нежели мелкой местью хозяину), оборотень отчалил к сухому островку среди зеленого моря травы, на коем уже расположилась Мелисса. Расположилась, надо сказать, с типично женской склонностью привносить уют в пространство вокруг себя: даже попону постелила для большей мягкости. Про себя Каэн с удовольствием отметил то, что попона не сложена вдвое, как следовало бы ожидать, а разложена так, что и ему место тоже оставалось. "Эх, Мелисса-Мелисса..." - вздохнул он тихонько, стягивая со спины перевязь меча и примащиваясь на краешек попоны. - "Сложно с тобой, конечно. Но интересно." Хансена Каэн предусмотрительно положил на попону - иначе старик потом обязательно закатит ему истерику по поводу своего несуществующего радикулита. Какой радикулит, если сплав меча даже поцарапать сложно было! Но фантазия Хансена и его убежденность в собственных мыслях попросту не знала границ.
Возымев себе один из смастеренных Мелиссой бутербродов (надо же, даже в походе у нее не отнять склонности пусть элементарно, но готовить - вон, даже зеленью украсила!), Каэн с одобрительным урчанием впился в него клыками, сразу отгрызая едва ли не половину конструкции. Пасть у этого конкретного оборотня действительно была больше, чем можно было вообразить по тонкой линии губ, а челюсть - подвижнее: он умел есть быстро за счет того, что кусал много, да еще и жевал при этом достаточно свободно. Об аккуратности и приличии здесь, конечно, речи не шло - оборотни вообще мало чего стесняются и мало чем себя стесняют. И Райден даже близко не думал о том, что вид его перекошенной морды может испортить кому-то аппетит: во-первых, потому что считал, что настоящий аппетит испортить невозможно, во-вторых - потому что "не нравится - разрешаю отвернуться". Слизнув с бутерброда норовившие сползти и раскрошится куски яйца, Каэн хотел было так же поочередно употребить и остальные слои, но тут его прервала Мелисса - с неожиданно словесным предложением о чае. Оборотень стрельнул глазами на девушку, отмечая факт того, что с темпераментом у нее уже явно стало полегче, и растянул губы в улыбке:
- Буду, - коротко ответил он, единым движением отправляя в рот остаток бутерброда, и выжидатально поднимая голову. Все-таки хорошая у них компания подобралась: уж без горячей воды они точно никогда не останутся, главное, чтоб заварка не кончалась. Но Райден об этом вполне позаботился, упаковав ко всему остальному мешочек со смесью черного чая и мяты. Утреннее, вечернее и перевалочное (и вообще всякое) чаепитие оборотень ценил: не любя простую воду (уж чего-чего, а этого ему по жизни хватало) и не терпя алкогольных напитков крепче пива, он крепко пристрастился в этому травяному отвару, как некоторые привыкают и не могут жить без того же южного кофе...

Слегка внимательным взглядом за действиями Мелиссы, Каэн старательно подмечал то, как она применяет свои способности к подогреву воды, и сделал вывод, что кипятить воду они оба умеют замечательно. Но это, конечно, вовсе не значит, что способности у них одинаковые... он все еще не знал многого о ней, и потому старался не спешить с выводами. Будут еще возможности заставить ее проявить свои умения так, чтобы он сам при этом остался в стороне и смог понаблюдать. Райден любил наблюдать за чужим колдовством, это было познавательно и давало пищу для размышлений, до которой всегда был охоч разум оборотня. В частности, это было практически единственное, что нравилось ему в магической школе - выполнение заданий перед всем классом, шанс выделиться, или же с грохотом провалиться. Райден не проваливался; он старательно терялся в толпе, чтобы наблюдать и выполнить свои трюки последним, учтя все ошибки предыдущих ораторов. Да, Каэн не рвался в первопроходцы там, где это не было необходимо, предпочитая отдавать все шишки другим, менее терпеливым личностям. Такая уж натура - а кто не любит знания и жизненные уроки на халяву?..
Но, честно сказать, когда Каэн разрывался между охотой до знаний и до еды, побеждала всегда с большим преимуществом еда. Этому занятию он себя посвящал неустанно и абсолютно, никогда не учившись совмещать еду с тем же чтением или разговорами. Вот и сейчас, когда кружка с водой оказалась у него, Райден - предварительно бросив на Мелиссу чуть обиженный взгляд (мол, воду я и сам вскипятить могу, а "чай будешь?" подразумевало, что ты и заваришь его тоже, разве нет?) - принялся замешивать себе чай в пропорции наугад. Впрочем, для существа, чай любящего и знающего, "наугада" не существовало как факта: он уже на ощупь знал, сколько листиков на какое количество воды стоит бросить, чтобы чай получился наваристым, но не перенасыщался. Каэн исторически предпочитал крупнолистовой чай - если бы не походные условия, к церемонии обязательно прибавилось бы и ситечко. Вот что оборотень ненавидел всей душой - так это чаинки в воде, они ему жутко мешали, чем мельче - тем жутче. Но сейчас поделать ничего было нельзя. Да, впрочем, не так уж и надо было - крупные листья хорошо тонули и, спустя минуту (и еще полбутерброда) его чай тоже заварился. Сахара Каэн добавлять не стал - не хотелось.
Пикник на обочине продолжился; Каэн, попеременно прикладываясь то к чаю, то к бутерброду (который кусал уже значительно экономнее, видимо, рассчитывая прикончить его одновременно с чаем), косил взглядом на Мелиссу, но на него конкретно она внимания больше не обращала, переведя его на лошадей. Обиженно засопев на недодачу яблок (по-хорошему, кормить оборотня двумя жалкими бутербродами - кощунство!) Райден посмотрел вслед ушедшей к лошадям девушке и, прицениваясь, перевел взгляд на последний бутерброд. "Съесть или не съесть?" - продекламировал он про себя. - "Вот в чем вопрос". Вздохнул еще раз, поерзал на попоне, оглянулся, снова вздохнул, но трогать еду так и не стал - честность не позволила. Решительно переключив внимание с бутерброда и продуктов на кормящую лошадок яблоками Мелиссу, оборотень вдруг как-то очень хитро прищурился и, опрокинув в себя остатки чая, исчез с покрывала в направлении зарослей, бесшумно скрывшись в них. Только ветки слабо качнулись, уронив на траву несколько капель...

Вдалеке от городов и крупных деревень, пусть даже дорога проходила не так уж далеко, леса сохраняли свою первородную дикость. Каэн убедился в безошибочности своего чутья, едва поляна скрылась за его спиной до отсутствия просветов. Потеряться оборотень не боялся, полностью располагая интуитивными знаниями о сторонах света, поэтому шел вперед без оглядки, пусть и достаточно неспешно. Зверье здесь было непуганое - видать, территория в ничьи охотничьи угодия не входила, и птицы, завидев двуногое существо, не стремились улетать. Райден улыбнулся, наблюдая за скачущей по ветке серой пташкой. Из всех животных его не переносили только хищники - собаки скалились, кошки игнорировали, звери покрупнее предпочитали не связываться с таким сильным конкурентом, какого чуяли в нем. Однако даже оборотню в лесах было чего опасаться - ведь, кроме обычных животных, здесь встречались всякие монстровидные порождения природного искусства. И вот у них в мозгах уже ограничителя не было, ибо твари почитали себя в меру сильными, чтобы наделать сопернику неприятностей. Остановить их было не так уж и сложно; вот только лишний раз регенерировать раны и терпеть жжение преодолеваемого иммунитетом яда как-то не очень хотелось. Каэн поежился - что ни говори, боль только причинять не страшно, самому же терпеть гадостно всегда.
Но, при всей своей нелюбви к гадостным хищникам, осмеливающимся покушаться на его персону, кицуне вовсе не собирался проявлять жалость к тем, что стоял ниже него в пищевой цепочке. Бесшумный осторожный шаг не нарушал жизни леса, и звери продолжали заниматься своими делами, ввиду эмоциональной ограниченности не умея настораживаться из-за чего-то, что "странно". Принюхавшись, Райден замер у корней высокого дерева, вглядываясь в траву. Минута - и мышь вновь высунулась из норки, в которую нырнула ранее, привлеча внимание оборотня, и приготовилась направиться дальше по своим делам, но не тут-то было. Широкая ладонь метнулась, накрывая запищавшего зверька растопыренной клеткой пальцев. Мышь заметалась, засуетилась, попыталась протиснуться между "прутьев" клетки, жалобно выпучивая черные глаза, но охотник был безучастен и неумолим. Пальцы его сжались и повернулись, одним движением ломая мыши шею. Подняв поникшее тельце за хвост, Каэн без всяких эмоций спрятал трупик в карман штанов, и направился дальше.
Минут через пять-семь подкарауливания и выжидания у него было уже три маленьких жертвы. Решив, что на этом с него хватит, Райден, меланхолично подбрасывая мышек на ладони, направился  обратным путем, на поляну. Приостановившись у просвета, он нашел взглядом Мелиссу, уже завершившую свои кобыльи игры и снова рассевшуюся на попоне. Со спины было плохо видно, но по позе - совершенно ненапряженной - можно было догадаться и обидеться. Надув губы, Каэн пробормотал себе под нос:
- Ну что такое... Нет быть хоть позвать, побеспокоиться... Неблагодарная, - вынеся такой вердикт, оборотень выскользнул из зарослей и приблизился, осторожно блюдя шаг неслышным и осторожным. И резко сунул под нос Мелиссе руку с тремя дохлыми мышами. - Будешь?..

Ох, не стоит все же вот так подкрадываться к магу Огня со спины. Каэн уже и забыть успел, что хотел как-то проверить ее силы, и потому совершенно не подумал, что его выходка может стать именно поводом для такой проверки. Как оказалось, Лисса действительно значительно поднялась в своем уровне и может метать вместо искр полноценные файерболлы - сейчас они были выпущенны небольшими, но, тем не менее, достаточно опасными. Магия Огня - наиболее разрушительная сила из стихийных; страшно представить, какой по мощи вред сможет причинить настоящий, большой огненный шар. Каэну повезло, что сейчас снаряд прошел к его ладони по касательной, лишь слегка опалив кожу, которая не сочла нужным даже краснеть толком. Второй шарик угас в мокрых кустах безвредно; оборотень лизнул ладонь, мышки с которой запекшимися и заодно лишившимися шерсти кусочками мяса попадали на попону, к остальным продуктам, и укоризненно уставился на Найтингейл. Отчасти он все же достиг своей шаловливой цели, девушка выглядела испуганной, - а заодно и убедился, что, случись ему не быть рядом, юная магичка не станет вести себя беззаботно и будет настороже. По этому поводу он даже подумывал улыбнуться одобрительно, но тут Мелисса так яростно наехала на него с осуждениями, что стало совсем не до улыбок и одобрения ее действий. Жалостливо наморщившись, Каэн отступил на несколько шагов под напором девушки, глотая комментарии и не смея ее перебивать - ввиду бессмысленности сего действия. Впрочем, едва она сделала в своей речи паузу, набирая воздуха, юноша тут же примирительно поднял руки, то ли демонстрируя честную открытость своих ладоней и намеренностей, то ли пытаясь остановить ее неумолимость.
- Ну-ну-ну, чего ты так кипятишься? Неужели ты боишься, Мелисса? И - ушам не верю своим - беспокоишься? Обо мне? Ох, право, никогда бы не подумал...

В ответ девушка многообещающе прищурилась. Так, на мгновение. Потому что в следующее мгновение на оборотня обрушилась здоровая такая хлесткая пощечина, отчего его левая щека вспыхнула не менее здоровым румянцем. Звонкий звук шлепка разнесся по внезапно притихшему лесу и смолк, сменившись молчаливым пока, но яростным сопением Мелиссы.

Голова неслабо удивленного сим жестом оборотня мотнулась вбок, застыв вывернутой на секунду, после чего не в пример медленнее повернулась назад и посмотрела на медленно, но верно уничтожающую личность Каэна взглядом Мелиссу. Медленно подняв руку, Райден с задумчивым видом коснулся пальцами вспыхнувшей жаром щеки. Мягко говоря, такого поворота событий он не ожидал, и потому на несколько секунд завис, анализируя произошедшее. Из своего предыдущего опыта в общении с женщинами он знал, что им свойственно при недостатке слов переходить к рукоприкладству. Честно сказать, это была не первая пощечина, которую он получал… но там-то по крайней мере было за дело! Мелиссе-то какого черта?..
- Ну, - начал он наконец, - по крайней мере, теперь можно с уверенностью сказать, что я тебе не безразличен…

Вторая пощечина явно далась девушке не в пример легче - от души, так сказать. По загоревшемуся возмущенным огнем взгляду Лиссы было понятно, что последнее утверждение возмутило ее даже больше, чем предположение, что она боится.
- Не... смей! - прошипела она, явно с трудом подбирая слова. Действительно, зачем слова - если пощечины и так достаточно красноречиво выражали все, что она о нем думала...

И снова его подвергшаяся таким яростным нападениям голова, аки мячик, мотнулась к другому плечу. Каэн офигел окончательно – да что с этой рыжей… гхым, творится?! Вместе с новым красным пятном, в душе вспыхнула злость, что вновь отразилось в его заалевших глазах. Пылая обеими щеками, оборотень повернулся обратно уже куда быстрее, практически моментально:
- Да хватит уже меня избивать!
По вытянувшемся напряженной струной телу юноши прошлась злобная дрожь, словно бы он хотел ответить ударом на удар (ибо выбесила), но сдержался. Каэн никогда не бил женщин, пусть даже они и позволяли себе неизвестно какой степени наглость в его отношении. Разумеется, дело не касалось настоящих драк – когда на кону целостность здоровья или жизнь, уже пофигу, леди – не леди, будет бита с не меньшей жестокостью, чем мог бы быть побит мужчина. Но сейчас-то настоящей дракой и не пахло...
В общем, все закончилось тем, что над головой Мелиссы воздух потемнел, скорчился и, родив-таки неясных очертаний водяной овал, уронил его на девушку, в один момент делая ее мокрой до самого нутра...

(с) qip

Райден, замерший перед Найтингейл по стойке "тревога, враг под носом!" ожидал всякого исхода событий - как тычка в нос, так и полноценного огненного удара, раз уж она на пощечину не поскупилась. Рассерженный человек, особенно темперамента Мелиссы, может сгоряча сотворить чего угодно... Но этого-то как раз и не последовало. Как-то уж очень особенно повоздействовал на нее массивный душ, в момент превративший волосы в мокрую паклю. Девушки вроде как терпеть не могут, если с их красотой что-то случается, но чтобы Мелисса... И только когда Каэн, все еще стоя в ступоре, проводил ее взглядом до рюкзака, где Лисса стала яростно вытираться, до него дошло: она же маг Огня, вот в чем проблема! Вот уж сошлись, называется, две стихии - каноничнее противостояние разве что у кошек и собак. Понятное дело, магичке не хочется быть мокрой - лишнюю воду она, видимо, не выносила примерно так же, как он - жаркий воздух и слишком много огня. У оборотней и так температура тела зашкаливала в сравнении со средней человеческой, а когда еще и в помещении душно, так и вовсе нехорошо...
Вот только подобная неожиданная развязка действительно Каэна озадачила. Проще говоря, юноша не знал, что ему делать дальше. Вспышка гнева, выплеснувшись водой, как-то сразу сникла, едва он увидел, насколько девушке не пришелся по нраву его поступок, и оставила Райдена беззащитным перед обстоятельствами. Отомсти она ему следующим ударом, он с легкостью включился бы в противоборство, но вот так, ни с того ни с сего - и уже будто не ссорились... Оборотень поежился, выжидательно глядя на поднимающуюся от рюкзака Мелиссу. Ну что же она?.. Нет, ничего. Всего только пошипела да полотенцем, легко пойманным на подлете, швырнулась. Конфликт был исчерпан, и Райден, промокнув влажным прохладным полотенцем отбитые щеки, почти с радостью ухватился за предложенный Лиссой мотив к действию. Сумбур на душе икнул и перевернулся, постепенно расползаясь по местам предыдущего пребывания. Ссора получилась познавательной; Каэн еще раз убедился, что с Мелиссой все не так просто, как кажется. Что она чувствует к нему на самом деле, из-за чего ведет себя так? Подобрав с попоны двух оставшихся мышей, оборотень скосил взгляд на лошадей, но от девушки там виднелись только ноги - она стояла с другой стороны Мушки. Прячется? Ладно, пусть - он все равно пока не спешил делать каких-то четких выводов, пусть определенные льстящие самолюбию предположения, как всегда, возникали вопреки всем доводам разума. Кроме того, Каэн озадаченно ощущал, с трудом сдерживаясь, чтобы не пощупать руками в районе сердца, странную виноватость перед самим собой за то, что намочил девушку. Мог бы ведь и сдержаться, ну разве нет? Ей же теперь холодно будет, на ветру-то... Может, еще и свой плащ, покоившийся где-то в недрах седельных сумок Брауни, предложить?..
Так или иначе, сумки были собраны, попона свернута, и оба груза Райден оттащил поближе к все еще прячущейся за Мушкой Мелиссе, поскольку место этим вещам было у ее седла, и коротким свистом подозвал Брауни. Полупегас был сверхзанят тем, что грыз дерево, как заяц, обдирая то ли деликатесную, то ли еще какую-то полезную кору... а может, и не полезную, может, просто зубы затачивает. Каэн никогда не интересовался мотивацией действий пегаса. Это животное всегда было само по себе и само знало, что ему нужно - даже типичными лошадиными коликами никогда не страдало. Ну, оно и к лучшему - природная полудикость шла в большой плюс коню, хозяин которого совершенно не любил разнеженных тонконогих лошадиных индивидуумов. Но дикость дикостью, а на повелительный свист Брауни отзывался относительно без тормозов. И даже, ощущая, что настроение у Райдена не безоблачное, практически без скандальных порывов позволил взнуздать себя на нормальный лад. Закрепив подпругу на тяжело вздохнувшем коне, Каэн зарылся пальцами правой руки в темную гриву, тихо вздыхая. Как же сложно все, когда рядом такая девушка...
Такая девушка к тому времени как раз разобралась со своей кобылой и изволила выйти под взгляд Райдена. Заметив пар, коий валил от ее прически, оборотень с некоторым сожалением задавил замечание о плаще - как показывала практика, огненная магичка могла сама о себе позаботиться и высыхала буквально на глазах. "Вот и будь в таких условиях джентльменом", - буркнул про себя Каэн, следуя примеру Мелиссы и вспрыгивая в седло Брауни. - "И высушится сама, и от разбойников отобьется - не огнем, так пощечин надает..." - оборотень снова потер щеку. Жжение проходило, но то, что по ним били с размаха, все еще чувствовалось. - "Зафиг здесь я нужен, спрашивается?"... Как-то неправильны те девушки, которые до кончиков ногтей могут сами о себе позаботиться, рядом с ней мужчине совершенно некуда приткнуться. А рядом с Мелиссой приткнуться хотелось, как ни крути...
- Едем, - вздохнул Райден, напоследок скользнув взглядом под преимущественно скрытой плащом фигурке девушки, и завернул Брауни к дороге. Оценивающе прикинув, сколько травы и прочей живности (за конем числилось и поедание червяков в том числе; Каэн не мог предположить, случайно или нет) мог сожрать за прошедшее время его пегас, Каэн сделал вывод, что не слишком много. В совокупности они отдыхали не более получаса - как раз, чтобы восстановить дыхание и дать отдых гудящим ногам, но не набить брюхо до сложностей передвижения. Но все равно, какое-то время они ехали неспешным шагом, срезав лесом некоторый угол к дороге. Мушку, как всегда, своенравная хозяйка вела бок о бок с Брауни, не желая уступать. Райден на Мелиссу не смотрел, но по ухмылке, неспешно изогнувшей его губы, можно было понять, что мыслей его рыжеволосая девушка не покидает. И, когда впереди вновь разложилась свободной лентой главная дорога, оборотень таки не удержался:
- И все равно, я знаю, что ты меня любишь! - заявил он самодовольно, на секунду склонившись в сторону Мелиссы, и всадил пятки в бока пегаса. Брауни заржал, взбрыкнув передними ногами, и сорвался в галоп, унося хохочущего Каэна вперед и обеспечивая тому уверенность, что мстительная ладошка Мелиссы его не достанет...

Отредактировано Каэн Райден (2008-16-12 04:28:37)

К счастью для оборотничьей пятой точки, Мелисса не стала кидаться вслед файерболами и выходка, по сути, безнаказанно сошла ему с рук - после получаса стремительной скачки девушка то ли позабыла о брошенных им словах, то ли не стала заострять внимание на мести Райдену. Честно сказать, она не то что не заостряла внимания на Каэне, но и вовсе игнорировала его присутствие рядом с собой - после нескольких фраз, на которые она даже взглядом не отозвалась, он возымел стойкое желание помахать рукой у Лиссы перед носом, дабы убедиться, что существует. Но поскольку была здоровая вероятность, что убеждение будет воплощено в обожженной до состояния той самой "хорошей прожаренности" (веский пример до сих пор болтался в кармане штанов Каэна двумя так и не съеденными трупиками), то рисковать оборотень не стал. После нескольких равномерно проигнорированных попыток разговорить Мелиссу, Каэн и вовсе оставил это занятие: хочет молчать, пусть молчит. Он в таком случае тоже не будет с ней разговаривать. Ему же легче, в сущности - меньше шансов нарваться на новую пощечину. Свободной от поводьев рукой Райден перебирал в кармане жареные мышиные тельца и задумчиво соображал, что же такое переменилось в отношении Мелиссы к мелким тварям, на которых она раньше яростно визжала. Интересно, а если бы в лесу вдруг появились лягушки, и он принес бы их, она тоже сказала бы "буду"?.. Как забавно. Полюбила экстравагантную кухню? Где-то, он слышал, жареных лягушек действительно ставили в ранг деликатеса, но чтоб мышей... это что-то новенькое. Мысль эта так увлекла Каэна, что он уже открыл было рот, чтобы спросить, но, наткнувшись на каменное выражение лица девушки, вспомнил, что они не разговаривают, и вопрос проглотил. Подождет. У них еще много времени, чтобы познакомиться с изменениями друг в друге.

Ну и неудивительно, что Райден, отложив вопрос на потом, скоропостижно позабыл о нем к ночи, когда солнце окончательно закатилось за горизонт, оставив только отражающееся от облаков освещение, а путники решили таки остановиться на ночлег. Без надобности проводить ночь под открытым небом Каэн желанием не горел, поэтому, пока Мелисса разбиралась с Мушкой, прошвырнулся по окрестным зарослям, убедившись, что они густые и трескучие, а заодно и вычислив разросшуюся больше всех сосну. В этом природном шалаше они и решили обосноваться - с молчаливого одобрения Мелиссы, вслух, конечно же, не обозначенного, но в некоторой степени учуянного Каэном. Улыбку оборотень старательно спрятал, отвернувшись - как он и предполагал, по прошествии времени Лисса все-таки теряет принципиальную упорность и снова начинает вести себя по-человечески. Даже говорить начинает - помалу, по слову-двум, но все же это уже не угрюмый игнор. "На меня реагируют", - заключил Райден, почти оптимистично убираясь с поляны в поисках крупного хвороста, - "следовательно, я существую. Замечательно". И чуть было не споткнулся о сухую ветку, которую не заметил сквозь довольно прижмуренные веки.
Сбор хвороста не был для оборотня сложным занятием - он преспокойно обламывал толстые сухие ветви прямо с кустов и деревьев, некоторые - подбирал, на ходу подсушивая от земляной сырости, скопившейся в листве и траве. И, вследствие того, что временами Каэн все-таки обращал свой просветленный (уже стемнело настолько, что стало заметным голубоватое свечение от зрачков оборотня) взгляд к земле, добычей его стал не только хворост. Углядев в зеленой путанице какой-то одному ему знакомый стебелек, Каэн, засияв ничего хорошего не предвещавшей улыбкой, сорвал несколько продолговатых листочков, и спрятал их в карман, ненароком коснувшись мышей. "Ах да", - вспомнил он. - "Мыши...". Набрав поводов для возвращения, он быстро добрал охапку хвороста до той порядочности, на которую перестает хватать обхвата рук, и потопал назад, к шалашу.
Стучать в ветки было не только некуда, но и нечем, поэтому, не надеясь на то, что ему откроют, Райден безбоязненно просунулся сквозь колючки охапкой вперед, и свалил ее на земляной (под тенью сосны трава не росла) пол перед Мелиссой.
- Хворост заказывали? - провозгласил он, сияя зубами. - Получайте!..

Не отпусти Райден охапку хвороста в свободное падение секундой раньше, от увиденного он бы точно ее выронил. По пути в шалаш, он задумчиво мусолил в голове мысли о мышке, соображая, как бы поделикатнее напомнить Лиссе о ее словах и посмотреть, действительно ли она съест зверька, но никак не ожидал того, что она расправится с мышью еще до его прихода! И даже хвост. Каэн округлил глаза, наблюдая, как сия часть мышиного тела, что испокон веков была главной причиной визга многих дам, исчезает за вытянутыми трубочкой губками девушки. Вид у той при этом был такой само собой разумеющийся, как будто она не мышь съела, а ярмарочный леденец. Оборотень озадаченно хлопнул ртом, понимая, что вот так, постфактум удивления, ничего толкового спросить не сможет, и предпочел заняться костром. Но все равно бросал на Мелиссу косые удивленные взгляды, в которых ясно читалось "Ошизеть, она и правда это сделала!", смешанное с некоторой долей удовольствия. А почему бы и нет? То, что Лисса вдруг тоже полюбила мелких жареных зверушек, слегка... не то чтобы льстило, но казалось приятным оборотню, для которого подобные манеры были как раз правильными и в порядке вещей. Нет, конечно, оборотни отнюдь не страдали людским расизмом, и не стремились объявлять все непонятные и неприятные им склонности других "бесчеловечным" (или, если уж проводить аналогию до конца, "безоборотническим") и поэтому ненавидеть, прекрасно уживаясь даже с теми, у кого была аллергия на животных или вегетарианские мотивы питания. Но видеть в других расах то, что сближает их с менталитетом оборотней - приятно, что и говорить. Даже тепло как-то; но, может, это все костер, стараниями Лиссы успешно разгоравшийся. Подпорки для котелка были установлены, оставалось последнее - и Каэн, милостиво улыбнувшись на просьбу Мелиссы, протянул руку и щелкнул пальцами над котелком. Струйка воды, подпитываемая энергозапасом мага, с журчанием ударилась одно, быстрым потоком набирая котелок до краев. На этом участие Райдена в делах кухонных было завершено, и оборотень удалился на попону, с комфортом разместив на ней свою пятую точку и прикомандировав взгляд к наблюдению за творящей свое грибное произведение искусства Лиссой. Поерзав немного, он зачем-то погладил попону рукой - сочтя землю под сосной слишком влажной, оборотень, любящий комфорт даже больше, чем свою стихию, осушил некоторое количество сантиметров вглубь, прогнав воду на потребу траве за пределами шатра из веток. Довольно улыбнувшись, Каэн томно вздохнул, подпирая голову рукой и расплываясь в сладкой улыбочке. А что еще делать, когда все в принципе хорошо складывается? Тут вам и горячий ужин, и  сухое логово, и симпатичная девушка рядом... ну ладно, не очень рядом, по другую сторону костра, но все равно. Девушки - это такие существа, находиться с которыми приятно находиться даже тогда, когда они совсем вам не рады. Совсем как кошки. Мягкие, пушистые, нежные, но с такими когтями, что мамадарахая. "А в ней действительно есть что-то кошачье", - задумавшись о параллели, отметил Райден, наблюдая за жестами Мелиссы. - "Неуловимое, но есть... Амррмрррмрр". Последнее он, не удержавшись, промурчал вслух, от пробежавшейся по позвоночнику приятной дрожи поводя плечами. По взгляду, прикрытому белыми ресницами, можно было с точностью сказать - у оборотня опять отключился источник самосохранения, и то, что Лиссе ничего не стоит спалить его вместе со всей этой сосной, как совершенно незначительная деталька выпадало из его внимания, не смея портить общую омррмрртельную картину...

А обстановка тем временем и вправду складывалась удачно - то есть, тихо и вполне даже мирно. И фразы Мелиссы наконец перестали быть рубленными и сугубо информативными - готовка, видимо, расслабляет. Пока девушка возилась с наполнением котелка, Каэн вспомнил о покоящихся в кармане мышах и сорванной траве. Выудив несколько привядших стебельков, оборотень посмотрел на них оценивающе и покосился на Лиссу. А затем аккуратно, будто бы совсем и не вмешиваясь, подсунул неприметную траву в пучок лежащего на попоне укропа. Благо, никаких особенных внешних отличий стебельки от укропа не имели, разве что были более линялыми и пахни иначе. Но запах - это та категория отличий, что людям практически недоступна, ведь их чутье улавливает лишь самые поверхностные ароматы, да и то, если их подсунуть прямо под нос. А мировая - так в народе называлась эта простенькая сорняковая трава - для людей попросту никак не пахла. Сорняк как сорняк. И только в некоторых справочниках упоминалось о забавном действии сей травы, открытом в столь незапамятных временах, что его уже и вовсе позабыли. Да и зачем помнить премудрости парных, когда люди сделали алкоголь?.. Недаром же издревле считалось, что баня расслабляет - а все потому, что на камешки мировую подкладывали да кипятком поливали, и вместе с паром дышали ее неуловимым, но действенным запахом, раскрывающим душу и раскрепощающим эмоции. Конечно, кипящая вода пара дает меньше, но и приют-сосна не так велика, чтобы запах рассеялся. Райден улыбнулся, давя нетерпеливые порывы и принимая расслабленную и непричастную позу. Пусть даже обстановка налаживалась и сама по себе, Каэн все-таки не верил этому до конца - подсознательно догадываясь, что одно его неверное движение, и Мелисса опять сорвется и все полетит к чертям. Так пусть хоть один вечер пройдет умиротвореннее, а там, может, и сама она поймет - бестолку быть такой напряженной и настороженной. Он ведь ничего плохого ей не делает. В самом-то деле... Просто хочет стать ближе. Что, в общем-то, для парня по отношению к такой девушке вполне естественно.
Оборотень вздохнул и подтянул колени к груди, обхватывая их руками. В такие моменты отвлеченности от дел насущных он часто задумывался о всяких философских бреднях, и сейчас мысли его умного мозга все крутились вокруг факта того, что ему действительно нравится Мелисса, что само по себе ненормально - оборотень никогда не был столь бредово навязчив, если видел, что с ним общаться не хотят. И о Мелиссе бы, наверное, сразу же бы забыл и всю оставшуюся дорогу воспринимал как предмет обстановки, но... почему-то не забывалось. Как будто рано, как будто поспешность такого решения будет ошибочной, бесчестной в первую очередь по отношению к самому себе - что-то вроде "это я-то, и сдамся так просто?" "Но почему?" - Каэн поднял голову, вглядываясь в темноту переплетения ветвей. - "Наверное, просто еще слишком мало ясности и скрыто слишком много. Может быть", - он покосился на подправленный пучок зелени, - "этим вечером все станет понятнее?.."
Но тут ход его мыслей был одернут отвлекшейся от готовки Мелиссой. Явившись перед ясным Райденовским взглядом, она безаппеляционно надавала команд и снова удалилась, предварительно сграбастав с попоны зелень и приправы. Каэн с легким задавленным смешком проследил за движением ее руки и, не выказывая никакого желания противоречить, занялся означенными Лиссой делами. Конечно, командовать собой в другой обстановке Райден бы не позволил, он вообще это дело редко позволял, но раз уж они сейчас на кухне, в царстве женщины (пусть он и сам, обладая превосходным чувством меры и вкуса, мог замечательно готовить при необходимости), то стоит ее слушаться. Поэтому кружки были аккуратно наполнены вскипевшей в момент водой, чай заброшен, сахар добавлен (на этот раз в обе кружки), а хлеб, нарезанный ровно (даже притом, что доски не было, Каэн никак не мог пожаловаться на слабые и дрожащие руки), разложен на салфетке. Паузы после всей этой занятости наступить не успело - Райден вот уже несколько минут как был настороже, ожидая, когда мировая под прикрытием укропа попадет в суп и начнет действовать. И вот, почти внезапно, в аромате грибного супа, раскрывшемся перед чутким носом так аппетитно, что желудок буквально изводился от нетерпения, он почуял наконец этот приятный оттенок (честно признаться, лично для него практически безвредный – Каэн никогда не испытывал проблем с раскрепощенностью). Приподнявшись от кружек и нарезки, кицуне чутко повел носом. Да, он ощущал его – но как скоро почувствует и Мелисса? Она же человек, а до людей все всегда доходит через пень-колоду, пусть даже девушка сидит у самого котелка. Но вот она окликает его, прося подготовить место для котелка – и неужели ему не послышалось, голос Лиссы и вправду стал звучать мягче?.. Опомнившись от начавшей завладевать лицом самодовольной улыбочки, Каэн быстро огляделся и, найдя решение, сорвал несколько игольчатых лапок ели (это действительно была ель, а не сосна - приют-сосной дерево называли исключительно с легкой руки древних путешественников, решивших, что "приют-сосна" звучит все же грамотнее, чем "приют-ель"), уложил их поперек друг друга на попону, образуя своеобразную неровную тарелку, способную создать прослойку между горячим котелком и попоной. Покончив с этим, он уселся, подогнув колени, и стал ждать явления еды, то и дело поводя носом на аппетитный аромат похлебки...

Забавное стремное состояние "ожидания большого бума", с детства знакомое любому шаловливому ребенку (а Каэн, нетрудно догадаться, был не просто шаловливым, но очень шаловливым... да что там был, он им и остался!), растопырив липкие пальчики в оборотничьей душе, заставляло его с трудом сдерживать хихиканье. И если губы он мог более-менее сомкнуть, то глаза все равно подло ржали над ситуацией, отчего Райден взгляд старательно отводил, делая вид, что его интересует единственно котелок с похлебкой и ничто иное более. Это было несложно; как ни крути, голод не тетка, он злой дядька с топором - не поешь вовремя, потом так приложит обухом по затылку, что черта с два оклемаешься. Для дикого оборотня ослабеть всегда значило умереть, поскольку кормили его ноги; и пусть в условиях цивилизованности найти пищу было легче, и проблема голодной смерти никогда не маячила перед глазами, гены все равно напоминали каждому зверю в человеческом обличье: ешь, и да будет тебе счастье. Этим Каэн, собственно, и занялся, черпая ложку за ложкой густой похлебки. Когда он поднимал очередную полную до краев ложку над котелком, от нее резко всплывало под сень елки облачко пара - кицуне ловко подправлял температуру воды до той, которой не обожжешься. В эти секунды пауз между ложками он то и дело посматривал на Мелиссу: мировая в котле успешно сварилась, и пары были столь насыщены ее ароматом - кажется, он все-таки немного не рассчитал количество - что даже самого Каэна по-хорошему шибало и расслабленно туманило. Возникла убежденная вера во все хорошее и приятный вечер, и в то, что жить вообще не то чтобы прекрасно, но с каждой минутой все лучше и лучше... Если знать, что это ощущение вызывается именно мировой, то его легко можно вычленить в сознании и задавить при ненадобности, но если нет - проще простого поверить самому себе всей душой. Вот Райден и ждал, когда Мелисса поверит... и как это в ее случае будет выглядеть.
Но, конечно, оставлять все на волю мировой травы оборотень не собирался совершенно. И потому тщательно готовился не делать больше явных глупостей вроде той мышиной выходки. "А кстати о мышах..." - отвлекшись на минутку от супа, Райден сунул руку в карман, выуживая оттуда оба трупика, и мило улыбнулся, протягивая один Мелиссе.
- Будешь? - и сам, подавая пример, откусил голову мыши, оставшейся на его долю. Мощные оборотничьи челюсти раздробили череп зверька с легким хрустом, как сухарик. Каэн специально начал есть с головы - прекрасно зная, что в жареной мыши самое главное и вкусное - хвост. Хотя бы потому, что там нет костей. О супе он ненадолго позабыл, внимательно наблюдая за мышью Лиссы - он хоть и понял, что ест она их вполне честно и целиком, но все же посмотреть на это удивительно и увлекающее зрелище от начала до конца не отказался бы...

Аппетитная жареная мышка в качестве закуски вполне закономерно пробудила в Лиссе аппетит - Каэн совершенно не сопротивлялся этому, покорно отдав девушке ложку. Все равно он был куда более занят наблюдением за Мелиссой, евшей мышь (прям цирковое представление какое-то), чтобы уделять внимание еще и супу. Но руки на автомате искали еще что-нибудь, что модно пожевать - и наткнулись на нарезанный ранее хлеб. Вообще, мучные изделия не относились к продуктам, любимым Райденом (может, потому он и был таким тощим), но в походных условиях особо не попривередничаешь - хлеб как хлеб. Хорошо набивает желудок, полезен и питателен. Ничего личного. Не отвлекаясь от наблюдения, оборотень положил мышь на хлеб, слегка приплюснул, накрыл вторым куском и принялся жевать импровизированный сэндвич. А Лисса тем временем вовсю наворачивала суп - видимо, пока готовила, сама успела проголодаться не меньше Райдена. Но о мыши тоже не забывала, и оборотень не смог не отметить, что ест она ее не наобум, а вполне грамотно, что ясно показывало - делает она это не в первый раз. Медленно накапливая информацию и выводы для вопроса, Каэн начал задумываться о том, как его задать так, чтобы получить информативный ответ (в другой обстановке он бы вообще вряд ли его получил, но после прошедших минут уже смело надеялся, что запах мировой смог подобрать ключик к душе Мелиссы). Но в этот момент девушка сама отвлеклась от похлебки и сама встретила его вопросом, подстегнувшим говорить.
- Ничего особенного, - начал оборотень, ерзая на попоне и вытягивая начавшие затекать ноги вбок, в темноту. - Просто не могу не заметить в тебе одной забавной перемены. С каких это пор ты стала есть мышей, Лисса? Я имею в виду, раньше за тобой не замечалось такого... ты что-то скрываешь от меня? - Каэн немного наклонил голову, глядя на девушку проницательным взглядом и выжидательно покручивая в пальцах мышиный хвост, съесть который в бутерброде не хватило хлеба...

Ох, как же забавно все-таки выводить людей в разговоре на чистую воду! Особенно девушек. Они так очаровательно стесняются, если оказывается затронутой тема, о которой они хотели бы умолчать. Вот только интересно, почему? Зачем Лисса хотела скрыть от него, что тоже обнаружила своего внутреннего зверя? Хотела ли сделать сюрприз или же просто не хотела показывать той черты, что делает ее подобной "этому мерзкому оборотню"? Райден подавил вздох - право, это было бы смешно, если бы не было так грустно. "Впрочем, остается еще вариант, что она просто забыла... Стараясь скрыться, она бы не прокололась на столь простой вещи, как инстинкты. С тринадцати лет... Если это случилось так давно, то за эти годы она не могла не научиться их подавлять". Наблюдая за тем, как всполошившаяся Мелисса пытается спасти положение и вырулить разговор в безопасное русло, Каэн чуть грустновато улыбнулся: оптимизм оптимизмом, но нельзя не признать - все эти причуды и смешная, мало чем обоснованная ненависть девушки задевали его не самым приятным образом. Проще говоря, Райден впервые столкнулся с последствиями собственных действий, и по этому поводу был слегка обескуражен. Кто же знал, что так сложится, и ему придется пожалеть о том, что некогда пакостил мелкой рыжей девчонке, не вызывавшей тогда никаких чувств, кроме повального раздражения.
Но, разумеется, поведение Мелиссы никак не могло помешать Каэну или отбить у него интерес к затронутой теме. Если уж взялся выяснять, то глупо пытаться сбить цепкого оборотня с темы встречными вопросами. Вот и сейчас, выдержав краткую паузу, кицуне окончательно растянулся на попоне, плечом сдвинув помешавшую рукоять меча, и заглянул в глаза наклонившейся над котелком девушке.
- Суп просто замечательный, и я тебе за него благодарен, - проговорил он мягким, но настойчивым тоном, - но все-таки я хотел бы узнать... в кого ты превращаешься? - не в бровь, а в глаз спросил Каэн, решив не растягивать тему. Как оборотню, ему была прекрасно известна природа подобных привычек - когда и в двуногом облике проявлялись некоторые повадки зверя (каждый оборотень страдает чем-нибудь таким, пока только учится оборачиваться - или если не считает нужным совершенно блюсти человекоподобие). Но чтобы такое проявлялось у людей - это было ему в новинку (мелькнула дурная мысль о том, что Лиссу кто-то покусал, но Каэн ее быстро отогнал как бредовую -  девушка пахла как обычная человеческая женщина, не было в этом запахе никаких мотивов дикости, какой имеют оборотни (и от какого впадают в истерику охотничьи собаки, стоит им наткнуться в лесу на след "зверя, который человек")). Оставалось только предполагать, что источником этой ее новой привычки была некая магия - люди ведь известные мастера в этом направлении, поскольку могут подстроиться под абсолютно любое взаимодействие с магической энергией, и оттого то и дело изобретают новые, доселе неизведанные направления ее применения. Впрочем, направление могло быть и старым – Каэн все-таки не библиотека, чтобы быть осведомленным обо всем, что могут эти удивительные люди...

Победоносно взметнувшиеся брови вкупе с торжествующей улыбкой проиллюстрировали на лице оборотня его довольство грамотностью своего поведения - и хитрым ходом с травой, от которой Мелисса стала значительно милее, и вопросами, которых не пришлось задавать больше трех... и вообще еще много чем, не будем углубляться в детали. У него не было поводов усомниться в словах девушки, к тому же кошка, да еще и рыжая, была практически тем ответом, который он ожидал, прикидывая в уме, какое из животных может обитать в душе Лиссы. Рыжая кошка... что ж, очень даже симпатично, маленькое и милое пушистое животное с очень острыми когтями. Мелисса как она есть. Это оборотни наследуют свою звероформу в генном уровне от родителей или инициатора, людям же вполне закономерно оборачиваться в тех животных, коих они наиболее напоминают внешностью и характером. "Интересно", - задумался Каэн, - "а если бы отец мой не был лисом, чем бы мог обратиться я?" И подавил смешок, моментально решив, что белым песцом. Белым - за альбинизм, а песец... ну, песцы вообще всесторонне интересные животные.
- В кошку... - задумчиво и невнятно протянул Райден, закусывая мышиный хвост, приятно хрустнувший в зубах. - Вот значит как...
Отчего-то, чтобы поддержать беседу, захотелось ляпнуть что-нибудь жутчайшей глупости вроде "вот значит как? а я - в лиса!" (но это Мели и так прекрасно знала) или "вот значит как? а я тоже рыжий!" (хотя это было для нее очевиднее всего остального). Но глупцом Каэн не был, поэтому смолчал, мелкими покусываниями втягивая в рот мышиный хвост. На какое-то время в еловом шалаше воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим похрустыванием мышиных останков. Просто идиллия. Редко когда выдавались моменты с кем-нибудь вот так же уютно разделить свои увлечения, не боясь показаться странным. Общие привычки сближали, и это было приятно - по крайней мере, Каэну. Хотя он очень четко понимал, что Лисса может вовсе не радоваться по этому поводу... как-нибудь в другой раз. Сейчас, судя по благодушному взгляду девушки, отрицательных эмоций ей испытывать не с чего. И оборотень был рад за нее - ведь ничего не изматывает так сильно, как постоянное эмоциональное напряжение. Даже от продолжительного физического труда всякий человек оправится быстрее, нежели от единовременного удара по психике. А в их случае из-за предрассудков Лиссы давление на ее психику оказывалось постоянно, когда Каэн был рядом... "И, может, поэтому тебе хоть иногда стоит вести себя, как адекватная личность?" Оборотень едва заметно вздрогнул, но осознать, откуда выплыла такая забавная мысля, не успел - Мелисса, решив не длить молчание, начала развивать тему дальше, и Каэну не осталось никакого иного выхода, кроме как подхватить ее:
- Нуу... - он втянул сквозь губы огрызок хвоста, задумчиво перекатывая его во рту. - Тому несколько причин. Во-первых, мне просто интересно, во-вторых, меня же подрядили охранять тебя на протяжении пути, и для обеспечения твоей безопасности мне важно знать все возможные способы. Согласись, спрятав кошку под куртку, куда легче прорываться через окружение, чем если бы я волок тебя за собой за руку. Но это я так, для примера. Не думаю, что нам суждено столкнуться с кем-либо в таком раскладе... там еще суп остался или ты совсем все съела? - Моментально сменив тему, Райден приподнялся на попоне, суя любопытный нос в жестяную тару. Дно уже проглядывало, но на стенках еще оставалось непростительно много еды, которую оборотень не мог обойти своим вниманием. – О, ну и замечательно... Дай сюда.
Отобрав у Лиссы ложку, второй рукой Каэн поднял уже остывший котелок над попоной, сгребая в рот все, что было лень дочерпывать. Причем поднял почти вертикально, пытаясь достать всю еду окончательно – не сказать, чтобы котелок был таким уж тяжелым, чтобы кицуне не смог удержать его, скорее, ему просто не хватило ловкости пальцев, когда он одной рукой попытался повернуть котелок другой стороной к ложке. Потому что в завершение всех манипуляций котелок как-то вдруг взял и рухнул на его голову, наполовину закрывая оную непроницаемым шлемом. Кажется, Райден и сам не ожидал такого оборота – потому что глухое «Упс…», донесшееся из-под котелка, звучало совершенно натурально...

Сложно сказать, что именно привело к такому самопроизвольному нахлобучиванию одного котелка на другой, и как-то обосновывать причины будет, пожалуй, действительно бесполезной тратой времени. Потому что ни к чему серьезному это нахлобучивание не привело - и, едва Лисса успела предложить свою помощь, Каэн уже сориентировался и лукаво выглянул из-под края котелка, приподняв его пальцем. Во второй руке он по-прежнему держал ложку, сжав ее в кулаке аки рукоять меча.
- Нет, благодарю покорно, я уже накушался, - проговорил оборотень, поправляя котелок на голове, чтобы оный не сползал на глаза, бегло покосился на ложку и, ухмыльнувшись, приставил свободную руку козырьком к виску. - Боец кухонного отряда к вашим услугам! Разрешите пойти помыться!
Формулировка была вопрошающей только косвенно - откровенно стебавшийся над ситуацией Райден не нуждался в разрешениях, сам уже поднявшись на ноги, насколько позволяла высота шалаша. Согбенным печатным шагом, выглядевшим жалкой попыткой  пародировать солдата, двинувшись вперед, он протаранил зажестяненной головой ветки, выбираясь наружу. Ложка при этом играла роль штыка, раза два тычками поразившего ветки и не застрявшего в иголках только потому, что оборотничья рука раздраженным рывком эти иголки выломала. Конечно, это очень забавно и даже полезно, когда твоя голова вдруг становится ершиком для мытья посуды, но ершики имеют свойство пачкаться во всех остатках, и предчувствовать эту грязь из крошек в волосах было очень неприятно. Что ни говори, оборотни, сколь бы раздолбаями не были, все же чистоплотные животные, и мех свой содержать в грязи не любят. Благо, за водой и вправду дело не стояло.
Преодолев еловое заграждение, Каэн выбрался на поляну и вновь поправил котелок, перманентно начинавший сползать из-за своей несбалансированности. Все же использовать посуду в качестве шлема - затея бесперспективная и себя не оправдывающая. "Надо будет запомнить на будущее", - хмыкнул про себя оборотень, направляясь подальше от приют-сосны, чтобы можно было свободно пустить воду потоком, не беспокоясь о том, что она подтечет под дерево. Темнота уже сгустилась, но ориентироваться ему это не мешало - пусть лисьи видят в темноте хуже кошачьих, но все же и те, и другие, много лучше, чем люди: что для человека кромешная темнота, для оборотня так, интимный полумрак. Лошади, стоявшие бок о бок на поляне, уже выглядели спящими - по крайней мере Мушка, которая никак не отреагировавшая на появление Райдена. Брауни же поднял голову и уставился на Каэна, проходящего мимо с котелком на голове и ложкой в руке, и - оборотень был готов поклясться, на морде полупегаса было такое выражение, что, казалось, он с трудом сдерживается, чтобы не покрутить копытом у виска. Но, впрочем, в полумраке могло показаться что угодно, поэтому кицуне, облучив пегаса таким же выпученным взглядом, показал тому язык и тем и ограничился, утопав под соседние деревья - мыться.
Сбросив котелок на землю, Райден наклонился над ним и, сотворив в воздухе точку подачи, направил сквозь нее широкий поток энергии, организовывая тотальный промыв шевелюры. С фырканьем прополоскавшись под напором, Каэн повторным щелчком пальцев выключил воду и старательно встряхнулся, разбрасывая в сторону брызги и подавляя желание утереться рукавом. Котелок к тому времени тоже уже был выполоскан начисто, и оборотень аккуратно вылил из него воду вслед уже утекшим ручьям. После чего, задумчиво намотав на палец мокрую прядь, посмотрел в сторону елки, из-под которой отдаленно светилось пламя очага. С одной стороны, он мог полностью высушиться сам, но отчего бы не использовать случай и не привлечь к сей процедуре Мелиссу?.. По идее, она сейчас не должна быть против - может, даже расчесать согласится... а аккуратное расчесывание оборотень любил ооочень, как и всякие прочие прикосновения к голове, бывшей для него зоной особой чувствительности. Предвкушающе ухмыляясь, Каэн поднял котелок - на этот раз как положено, за ручку - и, звеня затерянной в его глубинах ложкой, целенаправленно пошел на свет. Голову он при этом держал как-то по бычьи атакующе, чтобы капли с волос не затекали неприятно за шиворот.
- Ммрмр? – теперь уже руками, не головой, разведя ветки, кицуне всунулся внутрь, сияя и капая. – Лииис? А мне твоя помощь нужна... – сообщил он невинно и открыто, заползая под ель целиком и толкая перед собой котелок как весомое доказательство своей полезности в хозяйстве. Остальная заслуженность падала на долю природой Райденовской очаровательности – правда, за красивые глаза сейчас рассчитывать было сложно, ввиду того, что оные глаза были кавайно прижмурены...

Нет, конечно, даже Райдену в голову не пришло бы спорить с тем, что лисам природой мурчать не положено - лисы, в сущности, те же собаки, только рыжие и хитрые. Но одно дело лисы четырехлапые, и совсем другое - двуногие наглые оборотни, которые настолько не обременены совестью, что могут позволить себе все, что угодно, в том числе и мурлыкать. Как лису, Каэну по логике вещей нужно было тявкать и скулить, но Райден давно и убежденно счел себя неспособным воспроизводить такие звуки человеческой гортанью с нужной долей эмоциональности. Поэтому он и мурлыкал, заодно демонстрируя свою истинно лисью терпимость к кошачьим - в отличие от собак, лисы в определении отношения не руководствовались исторической ненавистью. Даже к самим собакам - они же не виноваты, что люди приручили их, заставив перенять свою глупость и враждебность. Собаки ведь и на волков бросаются, хотя разницы между ними - конура или нора. Совсем как люди... глупые, смешные люди. Но из каждого большинства находятся свои исключения.
Стерев ладонью начавшие собираться на шее капли, Каэн походя провел ладонью по лбу, залепливая назад мокрые пряди. По щекам стекали мелкие капли, собираясь на подбородке и срываясь вниз, помечая попону редкими темными пятнами. Лукаво прищурившись на скучившуюся в сторону ствола дерева Лиссу, оборотень не преминул отметить про себя, что нелюбовь ее к воде действительно глубока: тут тебе и кошачий фактор, и огненный... Кицуне подавил смешок от пришедшей в голову мысли - впредь запомнить сие качество и использовать его, ежели у Найтингейл опять шарики за ролики на почве упрямства заедут. Пожалуй, это будет действеннее и лишения возможности к самоуправству, и провозов поперек седла - эх, даже верить как-то не хотелось, что завтра вся эта канитель начнется с начала. Мелисса ведь совсем не плохая, когда не дурит себе голову всякой надуманностью... почти хорошая. Он просто мокрый сейчас, вот и глядит она на него по-кошачьи неодобрительно. Ну... в конце концов, устранение проблемы целиком и полностью оборотень решил возложить в руки девушки.
- Хорошо, не буду, - заявил Райден, едва только голова его повернулась на бок чуть резче обычного, будто бы он и в самом деле собирался еще раз встряхнуться. Как бы хорошо он не вознамерился себя вести, от мелких подначек все же ох как сложно удержаться. - Просто... не думаю, что тебе будет приятно спать рядом с мокрым оборотнем, так может, ты меня высушишь? - Каэн вопросительно приподнял брови, улыбаясь уголками губ. - Может, хоть полотенце дашь... но ты же маг огня все-таки... Мрр? - он мягко выставил вперед руку, плечом вперед придвигаясь ближе к Мелиссе и старательно затыкая свое воображение, вот уже вторую минуту кряду рисовавшее оптимистичные картины такой зашкаливающей положительности, какой в реальности быть не может по определению. Но как же еще добиваться лучшего, не надеясь на него всем сердцем вопреки всем догмам?..