Чем дальше Керон углублялась в лес, тем реальнее становилось ощущение того, что она очень сильно сглупила. Сумерки сгущались, бросая тени на корявые стволы деревьев. Сама-то воровка не раз шарахалась от каких-нибудь безобидных кустиков, а уж несчастное Облако уже еле дышала, осторожно ступая по раскисшей дороге. Чтобы хоть как-то подбодрить и себя, и лошадь Керон вела неспешные беседы себе под нос:
- Удел ленивых – смерть в постели, удел героев и глупцов – смерть в грязище на дороге… И вот скажи мне, милая Талестрис, какого ляда тебе не приглянулась постель? Можно избрать тысячу вариантов смерти в постели – среди них есть очень даже приятные, так нет же! Ты прешься в самую глушь, в царство убежденных мужененавистниц – вот уж где-где, а там ты точно умереть приятно не сможешь…
В темноте где-то ухнула сова и дрожащая кобыла испуганно заржала, пытаясь встать на дыбы. Керон с трудом удалось вернуть Облако в горизонтальное положение и продолжить свой скорбный путь.
- И вот ведь в чем весь компот – даже голос молчит. Мы погребены с тобой, моя старушка, в тысячи лиг беспросветного одиночества и вряд ли на месте, где покоятся наши кости, кто-нибудь напишет: «Светоч и его проводник». Людская память коротка, сердце неблагодарно, а руки по локоть в дерьме… Ты читала жития святых, моя очаровашка?
Кобыла недовольно всхрапнула, давая понять, что пространственные разглагольствования сейчас явно излишни. Керон так не считала, она упрямо продолжала:
- Вот и зря! Я бы на твоем месте просветилась, там находится тьма всякого забавного барахла.
Где-то тоскливо и беспросветно отчаянно завыл волк. Воровка попридержала лошадь.
- Надеюсь, это не оборотень, - прошептала она, - все приличные оборотни не ходят по колено в грязи в темном лесу в такое время.
Ум, а точнее его рациональное начало, подсказывал, что именно в такое время и именно здесь они и появляются, но Керон отмела эту мысль напрочь. Она предпочла блаженно и осознанно ошибаться, продвигаясь дальше, надеясь на скорый ночлег…

Керон вписалась со всей дури в устроенную лесорубом «запруду», если бы не Облако. Кобыла внезапно так шарахнулась, испуганная не то темнотой, не то чудовищным запахом самокрутки, что воровка чудом не вылетела из седла, в самый последний момент уцепившись за куцую гриву. Смута она в упор не замечала, замороченная тем, что запуталась в стремени. Было уже достаточно темно (а уж как страшно!), посему Керон мужественно борясь с паникой, пыталась выбраться беззвучно. Животинка брыкалась, фыркала, не желая стоять на месте, отчего воровка рисковала свернуть себе шею. На худой конец напороться на лесорубов завал. Темный, молчаливый лес огласила отборная брань и обещания сдать-таки Облако на колбасу. Воровка понимала, что пребывает просто в идиотском положении, вися как мартышка, зацепившись рукой за гриву, а сапогом за стремя.
- Ах ты, божья тварь, ошибка природы! Какого черта!
«Знаешь, Таль… вот такими темпами ты приблизишь встречу с костлявой значительно быстрее. Мало того, что тебя понесло ближе к ночи ни куда-нибудь, а в Бескрайний лес, так ты еще и орешь как оглашенная. Не было оборотня? Сейчас будет, сделайте милость, получите…» Как раз в этот самый момент воровка и учуяла адский аромат лесорубовой цигарки. Керон сразу же притихла как мышь, пятой точкой ощущая приближающиеся неприятности. Она изо всех сил пыталась подтянуться в седло, ласково поглаживая кобылу и моля всех богов, каких знала, чтобы Облаку не вздумалось заржать. Все-таки воровка была неисправимой оптимисткой, наивно веря, что из такой гадостной ситуации может приключиться благоприятный исход…

Безумие, как знаменитый Орфейский самогон, настоялось до максимально возможного градуса и ударило в голову шпионке, лишив ту возможности хоть сколь-нибудь адекватно реагировать на проявления и без того абсурдного внешнего мира. Мир же перевернулся и ухнул на голову Эсфирь, позорно  укрывшейся в зарослях кустарника. Физически ощутив тупой удар по темечку, Фирь инстинктивно, словно нашкодивший кот, пометивший любимые хозяйские тапки, втянула голову в плечи и вжалась землю так, что над травой теперь торчала только одинокая светлая макушка.. и, чуть дальше два небольших округлых  холмика – надеюсь, их возникновение объяснять не нужно?
Перед Эфир во всем своем величии, неизвестно почему не цепляясь за колючие ветки, висел Эндорф, а вернее, его небольшой прототип. Копия Всетемнейшего была невелика ростом, - сантиметров десять в высоту,- но насупившееся лицо князя и кулак, размером с голову мини-правителя подействовали на шпионку весьма предсказуемо. Кажется, возмущенный бездействием подчиненных,  он даже что-то пытался сказать, но звука, видимо, больная фантазия девушки не предусмотрела. А потому князь, в безрезультатной попытке отчитать всех и вся, постепенно раздувался, пока не превратился в пузырь, и не лопнул с хлопком, который и привел Эфир «в себя».
В ходе недолгих дебатов, Эфиревские личности единогласно подтвердили, что таки пора линять, ибо голова на плечах одна, и ценность представляет собой неимоверную. А в таких делах, как известно, не медлят, и раз уже решили, так и действовать надо бы в соответствии..  Бежать – дело недолгое, особой подготовки не требующее. Потенциальная беглянка, с трудом просунув руку в один из множества брючных карманов, извлекла нечто, в скудном вечернем освещении напоминающее грязную, измятую до безобразия бумажонку. Поднеся с трудом добытое сокровище ближе к глазам, шпионка «прочла» пару загогулин, хоть как-то украшавших лист, добавила «Орфео» и.. пропала.
---> Поляна Фейри

Отредактировано Эфир (2010-28-01 19:16:16)

Коряга была старая, но ещё вполне крепкая и даже не очень трухлявая. Порядочно обросшая мхом она из-за своих сучков и вывороченных корней изрядно напоминала жуткого зелёного дикобраза-переростка. Однако сей монстр по натуре был добродушен, спокоен и пользовался авторитетом в лесном сообществе: под его стволом обосновался хлопотливый бурундук, рядышком произрастало многочисленное грибное семейство и сойки частенько прилетали к нему жаловаться на несправделивую долю. Вероятно, поэтому коряга так благосклонно приняла на ночлег незнакомую афроэльфу. Ночью же коряга недовольным скрипом предупредила мелкую ночную нечисть и хищность о том, что трогать сие сопящее под плащом существо не надо - статус гостя неприкосновенен. В какой-то мере коряга была консерватором и идеалистом. Да и такие гости нечасто захаживали в эту чащу - какое-никакое, а событие. Коряге даже в какой-то степени льстило, что незнакомка выбрала именно её, а не полезла, к примеру, на дерево или не устроилась вон в той пещерке из-под выворотня. Местный филин недовольно ухал, не поощряя такого гостеприимства, однако его вредный нрав был известен в округе, и коряга проигнорировала желтоглазого ворчуна. Грибы тоже были слегка против, потому что эльфийка чуть-чуть не перетоптала всех членов грибницы и наступила в соседский муравейник. Муравьи-молчуны же не поддержали возмущённых грибов и вообще наплевали на всех и вся. Этот день обещал быть пасмурным и холодным, и потому жители муравейника были пассивны и ещё более немногословны, чем обычно.
Когда лес уже полностью проснулся и довольно вяло из-за непогожести дня принялся жить своей жизнью, коряга решила, что пора уже будить незваную гостью, и принялась ненавязчиво поскрипывать. Бурундук, настроение у которого сегодня с самого утра было весьма и весьма мерзким, бесцеремонно зацокал Тиам прямо в ухо. И Тиамат наконец-то проснулась. И сразу же испугалась, и вскрикнула. Причиной тому был и бурундук, несомотрительно близко усевшийся рядом с дроу, и свет, струившийся из щелей, и незнакомые звуки, раздавашиеся отовсюду, и чуждая обстановка... Запаниковавший бурундук, испуганно цокая, кинулся прочь, коряга недоуменно скрипнула. Тиамат же, помянув "добрым" словом зелье, на четвереньках выбралась из-под коряги, поднялась и, прищурившись, огляделась: Однако ж, когда я засыпала, всё выглядело по-другому! Фуф! Сколько света! Мерзкая поверхность!! Солнце было скрыто тучами, да и лиственно-веточный покров не пропускал часть света. Однако на тиаматов вкус вокруг всё равно было слишком светло. Глазам было неприятно, но боли не чувствовалось. Тиамат смачно плюнула на гриб, выказав тем самым своё отношение к сложившейся ситуации и окружающей действительности в придачу. Лесные обитатели ужаснулись, а из соседнего дупла донеслось приглушенное злорадное уханье, похожее на смех. Стоять и раздумывать было не в манере Тиам, поэтому она, спрятав лицо в тени от капюшона, двинулась к просвету, маячившему среди деревьев где-то вдалеке. На душе у неё было препогано, а отсутствие очевидных решений пугало её прямолинейную натуру и заставляло злиться на всех. Кроме себя, естесственно. 
- Вот ведь хрень! - подумала эльфийка и от души наподдала какому-то ягодному кустику.
- Вот ведь погань! - разочарованно подумала коряга, созерцая удаляющуюся спину неблагодарной дроу.

"WTF!!?" - только и успела подумать Тиамат, когда о неё что-то споткнулось. Почему Тиам проворонила ("ой, а мне говорили, что эти ваши дроу нууу такие ловкие, нууу такие наблюдательные!..") приближение этого самого "чего-то", объяснялось легко и просто: капюшон и чертовы птички. Капюшон хорошо спасал от излишек света, но при этом, словно шоры, не давал насладиться окружающим пейзажем в полной мере. Правда Тиам уже и так изрядно подташнивало от этой всякой жуткой растительности и мерзких тварей, шныряющих повсюду и распевающих свои мерзкие звонкие песенки. Так что до этой секунды её вполне устраивал обзор, открывающий ей потрясающие виды на собственные сапоги и на землю-кустики-травку-зайчиков, по которым, собственно, эти сапоги упрямо топали вперед. Но теперь обратимся к теме мерзких птичек. Из-за невыносимого щебета-стука-посвиста-дурных-воплей этих неугомонных созданий Тиамат испытывала непреодолимое желание заткнуть уши (или птичек) хоть чем-нибудь. Однако "хоть чего-нибудь" под рукой не оказалось, поэтому дроу по возможности спряталась в воротник и попыталась отвлечься, представляя, что она сделает с недомагом после возвращения в родные пещеры. И вот именно в этот самый момент, когда дроу была наиболее погружена в свои мысли и отрешена от мира, её что-то коварно повалило на землю. Пока тело Тиам привычно откатывалось в сторону и рефлекторно выхватывало из ножен ханджары, разум попытался предположить, что за неведома зверюшка способна на такое подлое действо. Самым очевидным кандидатом был ещё один афроэльф, ибо хитрость и коварность этого вида не знает предела, и даже поверхность не может стать помехой для осуществления их гадких планов. На втором месте смущенно топтались высшие эльфы, глупость, предсказуемость и долговязость которых известна даже совсем маленьким афроэльфятам... На этом размышления Тиам прервались, потому что тело уже успешно откатилось, успешно вскочило, успешно выхватило и успешно зафиксировало зрительными органами неведомый объект, коварно спотыкающийся о маленьких эльфиек.
После наземно-перекатывательных маневров капюшон сполз назад, обнажив беловолосую голову, которая, прищуриваясь и недоверчиво принюхиваясь, попеременно лупала то левым, то правым удивлённым глазом. В воздухе повисла неловкая пауза, даже глупые птички затихли, дабы не портить момент, показывающий всю глубину ступора, снизошедшего на Тиамат. "Почему он не нападает?" - обиженно подумала она, не зная, как вести себя в подобной ситуации. - "Вот если бы напал, то все было бы намного проще! Зачем всё усложнять?!" Тиам расстроено вздохнула и ещё раз взглядом изучила незнакомца. Афроэльфом этот мужик, выбрасывающий коленца, точно не был, да и на обычного эльфа, по представлениям Тиамат, походил слабо. Что однако не помешало ей продемонстрировать шикарное знание эльфийского и с подозрением поинтересоваться:
- Le elfe??
То, что мужик оправдал свое появление на чистейшем человеческом ничуть эльфу не смутило. Всё её существо сейчас занимал один единственный вопрос: напасть али не напасть? Ханджары в маленьких черных ладонях нетерпеливо подрагивали и пускали солнечные зайчики по окрестным кустам, недоумевая, почему их хозяйка медлит.

Обязательные курсы по подготовке к контактам с наземными жителями Тиамат безбожно прогуливала, однако общий смысл сказанного поняла. Недовольно прикусив губу, она подумала, что собирать в кучку редкие и зашуганные крупицы знаний (в данном случае лингвистические) хлопотно и не интересно и что лучше бы этот "l’elfe" сразу напал. Кулаками махать попроще будет, чем извилинами скрипеть. Печально вздохнув от того, что никто не желает считаться с её тонкой душевной организацией, Тиам зависла на долю секунды, а потом неуверенно выдала:
- Ты, - на всякий случай дроу осторожно потыкала в сторону прокурора кинжалом, чтоб тот ненароком не подумал, что она обращается к вон тому пеньку, - есть хуманс?! И тут же обличающе вскрикнула, грозно сверкая глазами и размахивая руками: Да-да! Большооой хуманс! Судя по интонации, "большое хуманство" Тило являлалось жутким преступлением, которое в лучшем случае каралось смертной казнью через колесование с предварительными пытками. Затем, скорее по привычке, чем по нужде, Тиам недовольно процедила, выжигая взглядом дырки на груди прокурора (выше голову задирать не удобно): Чьорт побери!.. Тиловский "хуманизм" только еще раз подтвердил нынешнее пребывание Тиамат на поверхности (хотя какие уж тут сомнения-то...), и злоба, шипя и пенясь, волной поднялась в маленькой дроу. Тиам, ничуть не смущаясь прокурора, грязно и долго выругалась на родном языке, пнула пробегающего мимо ежа (в соседней чаще печально скрипнула коряга) и с облегчением отметила - полегчало.
- Где есть я? - восстановив душевное равновесие, эльфа решила, что теперь, пожалуй, следует навести кой-какие справки. Но делать это она начало весьма наглым голосом, изредка высокомерно поглядывая в голову лицо Тило ("фе, презренный хуманс!"), убрав один ханджар в ножны, а другим лениво почёсывая между лопатками. В своей способности быстро выхватывать оружие она тоже не сомневалась.

(ОФФ: (что-то (много) скобок) получилось ^___^'')

"Вот и что мне с ним делать? По шее дать - сильно высокий, дорогу спросить - сильно подозрительный. Говорит странно, по-эльфийски лопочет бодро, словами непонятными (матерными, наверное) бросается, "миссами" обзывает... Обманет еще!" - Тиам еще раз бегло осмотрела прокурора с ног до головы, пытаясь прикинуть, что ей будет, если она попытается потыкать этого мужика кинжалом. Просто так. Для интереса. Хотя, догадайся эльфа, что Тило усомнился в её знании этого ихого человеческого, то простым "интересом" дело бы не ограничилось. Одно то, что этот человечишка говорил что-то не совсем понятное для умной Тиаматушки, могло послужить неплохим поводом, чтобы...
Но вернемся, к тому, что Тиам медлила и сомневалась. Обычно опасений в делах такого рода у Тиамат не возникало, но тут внезапно прорезавшийся внутренний голос во всю вопил что-то о мужеской стати, косой сажени, хитрых людишках и плохо кончившей прабабке. Дроу особо не прислушивалась, однако проверять тыкабельность прокурора не спешила. Возможно, что-то в том, как стоял этот "Тильо", а, может, некая таинственная аура, от него исходившая, или что-то совершенно другое и неведомое предупреждали порывистую эльфу, что колюще-режущим в этого дядечку тыкать не надо. "Что ж за день-то такой!" - расстроено подумала Тиам и принялась совершенствовать навыки дипломатии:
- Тильо Гесес? Имя, да? - дроу призадумалась на секунду - это имя (по крайней мере вторую половину) она уже где-то слышала. Но где? Решив, поразмыслить над этим вопросом как-нибудь в другой раз, Тиам смачно прокашлялась в кулак и неожиданно громко завопила, топнув ногой и выставив сухую черную ручонку вперед:
- Знай, чилавечишка! Ти имеешь право хранить малч... не то... гордость?.. нет... ти имеешь честь! Да! Лицэ... Лици... Смотреть на сам Тиамат, что називать Крававий Урагань, что Караить Гадов Жыстока и Пафосна! Я есть самий грозный война из храбрий клан Дзих! Это я! В потдверждение своих слов Тиам со всей силы хлопнула себя в грудь и топнула второй раз так, что заболела ступня. По мнению дроу, получилось неплохо, но вынужденная говорить на этом ихом человеческом Тиамат решительно и безжалостно (только в груди что-то ёкнуло) отсекла от своего монолога значительную и самую любимую часть, повествовавшую о её и клана смелости, доблести и величии. Это огорчало, но не сильно. Победоносно вскинув голову, Тиам, не давая прокурору даже открыть рот, затараторила:
- Тёмний Княз, да? Союзник, да? В какой стороне город есть? Мне надо бить в город! И чего ти делать в лес, человек Тильо? Ти не разбойник есть? Резко замолчав, Тиам пристально посмотрела в прокуроровские глаза, намереваясь отыскать в них ответы на свои вопросы.

Но смеяться Тиам не стала. Она вообще не придала значения заявлению Тило о его "хорошести". Никакой прокурор не заменит то, что Тиамат кладет перед сном под подушку, холит, лелеет и называет по имени-отчеству, её...
- Оружие!? Отбирать май оружие! Какое это есть фарварство!! - красные глаза, воспылавшие праведным огнем возмущения, округлились до неприличных размеров, а голос зазвенел от негодования: Отбирать оружие, как отрубать рука, только хуже есть! Тиамат взмахнула упомянутой рукой, кинжал в руке возмущенно свистнул - идея развооружения ему как лицу заинтересованному и непосредственно причастному определенно не нравилась. В городе жить труси? Бояться воинав с оружие, да?! Какой глупый! Зачем есть оружие, если его не носить?? Мне говорить, что люди странный есть, но настолько!.. Может, они еще захотеть отбирать мой золото, одежда и женский гордость??!..
Вот у некоторых дамочек, когда они начинают кричать и возмущаться, голос постоянно повышается и повышается, пока, в конечном итоге, не срывается на малоприятный оглушительный визгописк. Но Тило повезло: Тиам не принадлежала к жуткой шайке этих "сладкоголосых" прелестниц. Юная дроу только шипела и плевалась, громкость её голоса, подчиняясь какому-то неведому закону природы, то падала до угрожающего шепота до взлетала к небесам, и эльфа ревела на весь лес. При этом она не могла стоять на месте, постоянно наматывая круги, притопывая ногой, помахивая руками (ох уж эта бурная жестикуляция!), попрыгивая в сторону, перекатываясь с места на место, как ртуть. В какой-то момент Тиамат благополучно забыла о бдительности и даже пару раз повернулась к прокурору спиной.
...Но денег не есть, совсем не есть, - поспешно добавила дроу в конце тирады, а то мало ли. Не всякий разбойник признается первому встречному, что он, собственно, того... разбойник. Хотя загадочное "скорее наоборот" интриговало: " Разбойник наоборот - стражник. Стражник в лесу? Лес охраняет? Странные людишки, у них головы, поди, пещерными гнилушками набиты. В лучшем случае. Никогда их толком не поймешь! Затейники бледнозадые! Тьфу!" Природная наглость и гордость не давали Тиам признаться самой себе, что этот самый "Тильо Гесес" на самом деле её пугает (а вы бы испугались, встретив в лесу здорового незнакомого мужика неопределенного рода занятости?). Несильно, конечно. Настоящие дроу вообще не знают, что такое панический страх.