-Лучше поцелуй меня, - улыбнулся Хева, подставляя уже губы. Психотерапия жены действительно помогла ему и настроение у него стало намного получше. И появилось какое-то тиловское желание, которого Хева и сам устрашился: покромсать преследователей на кубики... Что он и собирался сделать. Благо, жена не увидит, как он это будет выполнять...
"А то добрая она у меня слишком" - с нежностью подумал Хева - ведь слишком доброй она и по отношению к нему была...

Хева приглашающе кивнул, мол, давай, залазь тоже на массажный стол. Ну да, он твердый, но не даром же я все-таки тут лежу... Совсем не даром... Можно даже сказать: нарночно лежит. А вот брюки снова расстегнуты совершенно случайно - он тут уже не причем...
-Мне кажется, ты опоздаешь...

-Коооники? - протянул Хева, - А детей тоже помчат коники? А это безопасно? А мадам Серамон - тоже на кониках? А в мое отстуствие тебя Дайнерин не соблазнит? - невнятно говорил он, старательно разглядывая потолок. Потолок был красивый. Голубенький. В синенькие цветочки. Хева напряг память, пытаясь вспомнить, как они называются, но память ему помочь не смогла...

-Неет, что ты, там одни кастраты и импотенты... - уверил жену Хева, - Если только платонически... - договорил он, хихикая - вспомнил, что Тило ему еще обещал продемонстрировать свою "дееспособность". Чтобы Хева убедился.  - А вот Тило как раз может... Знаешь, какие страшные мысли у него в голове?!

-Так. В каком это смысле любит?! - ненатурально возмутился Хева, сначала недовольно фыркнувший, но тут же удовлетворенно урлыкнувший. - Любить тебя законное право перед богами имею только я! А ты - только меня!.. - сказал он тоном, каким в театрах обычно произносят то самое "Люби меня!"

-Не, эт конечно очень хорошо, что брата ты любишь, но говорить это сидя на бедном-несчастном муже, мечтающем о больше, это... Лицемерно даже как-то... - всхлипнул муж. Он нахмурился.
Очень хотелось все-таки переслать жене своей энергии и любви, но прошлый опыт закончился печально - ведь она не удобоварима для жены, та ее просто не воспринимает, потому что не энерговампир... Хева чуть закусил губу. "А тогда мы сделаем так!" - внезапно придумал он, все же отправляя жене свою большую и чистую любовь, но отправляя ее в виде обычных физических удобств. Ну там то, что любому человеку приятно - тепло, но не жарко, сыто, комфортно, бодро...

-А я и не собирался... - выдохнул Хева, -...сопротивляться...
Его не сильно расстроило то, что жене прилив посторонних сил не понравился, и он решил в другой раз придумать еще что-нибудь... "Ибо возможности мои необъятны!" - скромно подумал он.

А Хевы сбегал бы, если б пришлось. Правда, он бы точно тогда развалился - но сбегал бы... И поймал бы ведь.
-Я послушный, - сообщил вор, дотянувшись языком уже до уха жены. - Как дрессированный пони!

"Потрясно! Я пушистый!" - отвлеченно подумал Хева, чуть закатывая глаза и говоря чуть неразборчиво:
-Хорошо, котик, кто угодно, хоть рак-отшельник, хоть голубая медуза северных морей, только давай... ммм В смысле - дай..

-Фффф, - интеллектуально ответил Хева. Конечно же это означало: "И я обожаю! Я вообще обожаю все-все, что касается тебя. И тебя обожаю! О-бож... Нет, не божаю! Богиня и рядом не стояла - она некрасивая, и у нее ноги волосатые! А ты, сладкая - вот ты это да!"

А вот Хева любил, когда жена что-то говорит. Ему не всегда было важно и интересно, что именно она говорит, но ему нравилось слушать ее голос. Вообще он самое главное, что ценил в людях - приятный голос. Не обязательно сильный музыкально, а именно приятный тембр. Если голос ему не нравился: был, например, слишком громок, или визглив, или скрипуч - человек начинал Хеву очень быстро раздражать. А раздраженный Хева - это страшно...
Жена рисовала "рельсы и шпалы" у него на спине, Хева беспорядочно гладил ее спину, жена покусывала его плечо, а Хева плечо жены старательно пощипывал губами.
"Главное, чтобы не пришел никто из детей" - чуть испуганно подумал он, чувствуя себя учеником какой-то школы, занимающимся развратом в школьном душе.

Хевины эндорфинчики снова разлетелись с визгами, поглощаемые цунами, вор поцеловал жену и умудрился, как-то ее перехватив, сунуть назад в ванну. Вместе с собой. Вода практически не успела остынуть- разве что немного, и вор торжественно вручил еще слабо соображающей (судя по виду) жене большую жесткую мочалку.
Мыло и пена ужасно жгли царапины на спине и Хева даже почувствовал, как приветственно отозвались синяк под глазом и опухшее ухо. Дети, что делать... Хева не предполагал, что обойдется без травм и вполне был к ним готов...

Когда же с водными процедурами, дезинфекцией и залечением боевых ран на спине было покончено, вор благодарно (ну за все! За любовь, за счастье, за половой акт, за лечебную мазь *ООС. автор прослезился*) поцеловал жене плечико и уточнил:
-Ну что, на ранний завтрак, к детям? Там наверняка еще только приготовилось все...
И правда, если уж завтрак готовила госпожа Серамон - он будет основательным и глобальным, как и она сама.

Хева отобрал у жены мочалку - испугался за ее кожу - и принялся сам  мягко, но оперативно тереть жену:
-Я и сам прекрасно соберусь... Мне же не три, а тридцать! - сообщил он шокирующую новость Ханф. - Так что справлюсь как-нибудь... К тому же мне нужно совсем немного вещей - я бы сказал, минимум... Чем меньше - тем лучше!