Ух ты!.. как красиво.. я так давно не видела водопадов!..
-да ты их вообще можно сказать не видела..
-неправда!.. я уже была на двух!..
-ага, считая этот..
-ну и что?..
подойдя к кромке воды, Тиа, не удержавшись, просто уселась и стала любоваться. Через некоторое время, решив всё же, что время дороже, быстро разделась и с разбегу прыгнула в воду.
-не вода, а чудо!..
-ты только не увлекайся, не хватало ещё что бы фэйрг простудился..
-а я могу?.. я же ведь ещё ни разу не болела..
-а ты что, хочешь разнообразить опыт?..
-да нет, просто поинтересовалась..
-давай, плавай интенсивней и не вздумай замерзать..

Видок тащил девушку на себе, пока не дошёл до водопада. Он положил её под деревом и пошёл набрать воды, на всякий случай он связал девушке руки и привязал к дереву. Вода была прохладной, но чистой. Он набрал полную флягу и направился обратно. Девушка уже вроде приходила в себя.

- Кричи, не кричи. Всё бестолку. Тебя никто не услышит сквозь шум водопада. И сожалеть мне уже поздно. Жалею только об одном...- дальше он не договорил.
Он подошёл вплотную и развязал руки девушки и дал ей флягу с водой.
- Попей. Скоро вновь отправимся в путь.
Он сел напротив.
- И не пытайся убежать. всё равно заблудишься, а эти горы кишат драконами. И наврятли все они дружелюбны.

Отредактировано Видок (2007-19-08 01:40:10)

- Моё имя вам ничего недаст. Я просто странник, гуляющий из мира в мир.
Он положил флягу на землю и подошёл к девушке.
- Воды попили, теперь можно и обратно руки завязать.
Он завязал опять ей руки и взял на спину.
- Дальше, через горы, попадём в город теней. И я не сожалею о вашем похищении, сожалеюя кое о чём другом.
Он замолк и вновь побежал рысцой с девушкой на спине.

дракониха сидела на самом верху водопада. Водя лапами по воде, она думала о своем. Кишида любила дождь и плохую погоду,в это время можно было убить уйму людей, так же просто прогуляться и тебе ничего не сделают потому что все прячуться в домах. Просидеа так минут 15, она встала и улетела с водопада

Отредактировано Кишида (2008-11-03 12:36:59)

Паника, дама аристократичная, свойственная скорее хрупким придворным дамам и шлюхам из дорогих (вы когда-нибудь поджигали мажорный публичный дом?), надулась: только-только ее остановили, вынудили выдать неудоменно-местечковое «Ась?», как оказалось, что снова пора в путь! От пяток, куда рухнуло сердце трусоватой Скинни, вверх, по позвоночнику, аккуратно вгоняя ледяные иглы под каждый позвонок, и к затылку, где ее личный волосяной огонь вдруг начал своевольно шевелиться. Батлеза бы завизжала, если бы смогла; горло, сдавленное страхом, издало только невнятный хрип, на который гномы не посчитали нужным обернуться. Куда им оборачиваться на какого-то тощего паренька, когда они нашли себе подружку («О, Боги! Гномы – извращенцы!»), вместо уговоров (а может в качестве аванса) нацепили на горло какое-то украшение и повели за собой, в обитель разврата и порока!
«Как он мог? Как он мог скрыть от меня, что… он из таких, что любят бородатых мужчин с цепями и плетьми! Их тех, что зовут своего мучителя «господином» или «мастером» и зарабатывают на жизнь развратом!» – внутренний голос был не столько истеричным, сколько недоуменно-обиженным. Только-только неадекватная фокусница почувствовала себя… нет, не в безопасности, это слишком сильное слово. Просто она наконец-то встретила человека более странного, дикого и нелепого, чем она сама, и это давало ей определенные надежды, что к ней в кой-то веки не будут цепляться!
Все происходило так быстро, что, видимо, сам Отте Осум растерялся и как-то даже замолчал, что странно, ибо Скинни этот странный господин не показался ни молчаливым, ни покорным, а тут вдруг он ведет себя так, как вел бы себя страус, или, допустим, суслик. Паника покрутила своими ледяными пальцами у виска; даже для нее, созданной, чтобы зумутнять сознание, такое временное отупение было чересчур. На защиту своей хозяйки встал здравый смысл, если можно так назвать то, что посоветовало девушке одеться парнем и пойти в горы с незнакомым господином. Итак, из глубины гулкой черепной коробки выдвинулась здравая мысль: Да его уводят против воли! «Нет, ну каковы извращенцы!» – снова подумала фокусница и только собралась выступить с проповедью о недопустимости разврата среди дружной общины гномов, как один из них нехотя буркнул в ее строну:
– Это наш дракон. Он нам денег должен.
«А с виду такой приличный… » – подумалось Скинни прежде, чем она осознала: она шла с драконом, и этого дракона у нее украли, и даже выговорить Отте за обман она теперь не может. «Ничего, – успокоила себя Гауклерин, – я успею его еще образумить. Вот спасу – и образумлю, все равно он говорить не может, так пусть послушает…»
Неадекватная, нескладная, трусливая фокусница собралась в поход на гномов, ратовать дракона, не умеющего толком считать деньги!(Как иначе он мог влезть в долги?!) И не потому что странный парень стал ей дорог (ну не с такой же внешностью!), и не потому, что ей всегда хотелось совершить что-нибудь геройское (сама жизнь с таким носом – уже подвиг!), а чтобы убедиться, что тот точно не из этих, послушных мастеру и плетке.
А значит, ей нужна помощь, спутники и пара отбойный молотков.

Батлеза шла себе и шла, пробираясь снова на горную дорогу, куда более приспособленную для пеших прогулок, чем тропка у водопада.. Вниз идти было не так легко, потому что ветер бил в спину и худющую фокусницу откровенно шатало при его порывах. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, как пошатнул ее нервы (и, соответственно, ее тело) неопознанный падающий объект. Объект падал красиво, громко, но недолго. Скинни еще недолго постояла, посмотрела в ту точку, где недавно было падучее тело, а потом, как-то очень по-бабьи всплеснув руками, побежала к реке. А вдруг она сможет помочь телу? «Что-то меня тянет на спасательные операции», – мимоходом отметила она.
Возможно, помощь ее и не была нужна упавшему, но даже если и была нужна, он ее все равно лишился, потому что фокусница заплутала. О, да. Это был еще один ее «талант» – плутать даже не в трех, а в полутора соснах. Когда Батлеза добрела до берега реки, помощь неопознанному падающему объекту была уже не нужна, ибо он мало того, что сам выжил, сам выплыл, явно переоделся, так еще и огонь успел развести. «Какая наглость…» – ошарашено подумала восхищенная девушка. «Я тут его спасать собираюсь, вон, исцарапалась вся… А он жив, здоров и греется!»
Пробираясь сквозь деревья, фокусница успела нашуметь, так что посчитала нелепым прятаться. Даже ее многочисленные фобии не возражали против того, чтобы подойти к необычайно везучему человеку. «А вдруг и этот… дракон?!» - привычно испугалось ее убогое сознание, но другая его половина обреченно махнуло рукой, мол, чего уж нам. Не первый раз. Как Скинни себя не успокаивала, а зубы все равно стучали, что дало ей превосходный повод заговорить с Человеком-Который-Выжил-После-Падения-С-Водопада:
– М-м-можно пог-греться? – Батлеза сняла с головы цилиндр и робко мяла его в руках с недоверчивым восхищением глядя на человека, обладающего качеством, фокуснице не присущим – живучестью!

Батлеза робко улыбнулась и шмыгнула своим фантастическим носом. Мелкими шажочками подошла поближе к костру, опасливо оглядывая господина, рухнувшего с такой высоты. «Может, ему больно говорить?» – забеспокоилась она, гадая, каким же голосом будет говорить человек с такой внешностью. Почему-то голоса и руки она считала чем-то вроде визитной карточки. Если пальцы толстые и шевелятся как тараканы в банке – скорее всего этому субъекту доверять нельзя.  «А может он немой?» – запоздало испугалась она. Был такой случай, когда она попросила знаменитого мастера-фокусника расписаться на бумаге, дабы оставить себе на память, а тот не то что писать – читать не умел. Только зря расстроила великого человека.
Чуть меньше чем драконов, Скинни боялась неловкого молчания. Ей все время казалось, что ее в чем-то подозревают, что она как-то не так одета или что ус снова отклеился. В таких случаях она всегда начинала тараторить, что угодно, лишь бы дать собеседнику зацепку для ответной реплики.
– Погода какая-то слишком мрачная, не находите? Не люблю раннюю осень. Меня зовут Батлез Гауклерин, я фокусник, – протараторила она и, дабы у Господина-Который-Выжил не оставалось по этому поводу никаких вопросов, она сняла с себя цилиндр, церемонно поклонилась (наверняка ослепив несчастного огнем своих волос) и привычным жестом вытащила из шляпы своего кролика на божий свет, – А это Влад, мой кролик. Он также несведущ в топографии, как и я, что позволило нам заблудиться и познакомится с вами, господин…
Девушка сделала паузу, отчаянно надеясь на то, что мужчина представится.

– Спасибо, милостивый господин, – чуть иронично поблагодарила Батлеза. При всей ее общей робости, она не была лишена чувства юмора, иногда она даже позволяла себе чуточку поерничать, впрочем, никогда не выходя за рамки вежливости. Но этот милый оборот «Можете меня называть», всегда вызывал у нее улыбку. Мол, так уж и быть, я вам позволяю называть себя по имени, но учтите, что это великая привилегия!
Девушка хитро взглянула на своего собеседника, а потом перепугалась, что он сочтет это наглостью и потупила взор. Холодный ветер просто заморозил ее тонкие пальцы, в которых, казалось, даже кости не вполне могут уместиться, куда там сосудам. И вот девушка протягивает свои изящные руки в костерку и тут натыкается взглядом на эльфийские уши. Девушка краснеет. Девушке всегда было неловко в присутствии прекраснейших и совершеннейших. Потому как она была полной их противоположностью Эльфы – это гармония, а она – девочка-слишком. Слишком большие глаза, слишком длинные нос, слишком пухлые губы, слишком худая… С эльфами Скинни чувствовала себя особенно неловко, будто она своим существованием оскорбляет их эстетическое восприятие мира.
– М-м-м, – начала она, стараясь скрыть свою неловкость. – А это вы упали с водопада? – Да уж. Скрыла неловкость. Ну что сделать с невинной девочкой из глубинки Хеодиса? «Господи, какая же я дурочка», – понуро подумала фокусница. Ей надоело постоянно попадать в неловкие ситуации, но, кажется, ей на роду было стать Человеком-Который-Говорит-Глупости. Звучит куда менее героически, чем Человек-Который-Упал-С-Водопада-И-Выжил.

– О-о-о, – сочувственно протянула Батлеза. Уж кто-то, а она точно знала, что «попасть» можно куда угодно. Например, этот милый господин шел-шел себе по берегу прекрасной горной реки, слушал шум леса (видимо, заглушающий рев водопада), смотрел на прекрасное высокое небо и вдруг увидел птичку, маленькую, яркую, юркую, так и цепляющую взгляд…
Скинни скептически осмотрела своего собеседника. «Мда… Эльф, наблюдающий за птичкой. Нет, скорее все было не так. Он шел-шел, красота, лес, горы, такое сильное небо, и тут он натыкается взглядом на прекрасную нимфу, полную первобытного магического очарования…» На этой мысли логика дала оплеуху фантазии, мол, откуда нимфы в горном лесу ночью? Скорее уж дриады, те вечно слоняются абы где,  деревья свои спасают. И вот идет этот эльф, видит очаровательную и, видимо, не совсем одетую дриаду, ночью видит, зрение у эльфов хорошее, видит ее и так удивляется, что ночью в горах, где так холодно и страшно, можно лицезреть обнаженную лесную деву, что не замечает упавшую ветку, спотыкается и падает в водопад.
«Да, так все и было», – решила про себя юная фокусница, которой было проще оправдать самым фантастическим предположением внезапное появление эльфа в горах, чем стоять и бояться его.
– Диво, что вы уцелели. Боги благоволили вам, господин, – Батлез улыбнулась и, наконец, присела возле костра. Опять же, лучше не задумываться над тем, как можно выжить после такого падения. Пусть его лучше хранят боги. Да и эльфы они… Они ж живучие! Сколько их все побороть Темное княжество пытается, и все никак.
– А у меня дракона украли, – с тяжким вздохом поделилась своей бедой неадекватная фокусница. На самом деле одна только встреча с господином Осумом могла вывести ее из равновесия надолго, а тут его еще и похитили. К тому же он оказался драконом, самым жутким и страшным существом на свете! Такой стресс, такой стресс… В общем, юная Гауклерин плохо себя контролировала и разрывалась между желанием убежать и спрятаться и мечтой о том, что она может выживет и станет сильнее.

Батлеза смутилась. Она нисколько не настаивала на принадлежности дракона к ее имуществу. Господин Осум, заподозри он подобное, наверняка бы обиделся. И тогда Скинни точно не миновать беды, ведь милый с виду господин оказался… драконом!
К фокуснице пришла запоздалая паника, радостно ухватываясь за возможность поработить тщедушную фокусницу. Но не тут-то было. Очень вовремя девушка вспомнила, что один раз уже панику поборола, а значит и теперь сможет. Но на всякий случай решила осторожненько поинтересоваться у эльфа:
– Господин, а вы вот ну точно не дракон? Я, конечно, понимаю, что драконы редко летают стаями, но господин Осум… тот дракон, которого у меня украли, он тоже сначала выглядел… как человек! – в голосе девушки слышалась откровенная обида. Мол, ну как он посмел, засранец! Обмануть невинную носатую фокусницу только потому, что она легковерная. Зачем к ней вообще пристал этот дракон?! Домогаться думал?
И тут Скинни снова смутилась. Ну вряд ли кому бы то ни было в здравом уме и трезвой памяти пришло бы в голову приставать к такому малосимпатичному… парню, как она.
– И я несколько неверно выразился. Он не был миом драконом, я просто вместе с ним шел. И я вообще даже не подозревал, что этот странный господин – дракон. Я думал, он просто чудак… – «Вроде меня», – хотела добавить фокусница, но не стала. Все и так понятно.
То дождь, то снег, то драконы, падающие с деревьев… Все это тлетворно сказывалось не только на нервной системе девушки, но и на качестве ее усов. В самый неподходящий момент, когда Батлеза как раз собиралась их поправить. Она тяжко вздохнула… и этот вздох окончательно оторвал усы.
Усы, такие же рыжие, как волосы, были прекрасны. Они медленно и плавно, как рука темнокняжеской наложницы, опустились вниз. Это можно было назвать даже танцем – танцем маленьких усов.
– Ой, – совершенно по-девчачьи сказала Батлеза и с ужасом уставилась на усы.

Батлеза была очень счастлива, что живучий господин – не дракон, но его взгляд был откровенно угрожающим; он запустил по позвоночнику девушки целое стадо прохладных мурашек и заставил ее ссутулиться. Да настоящий дракон никогда так не смотрел на нее! Он вообще был каким-то неправильным драконом: вел себя дружелюбно, если не сказать фамильярно. Поддерживал ее, какую бы глупость она не сказала, например, тоже боялся драконов, то есть попросту издевался над ней! Гауклерин очень захотелось оказаться где-нибудь, где тепло, огонь и знаменитые коричные кексы из Орфео, и можно долго пить черный крепкий чай.
Как же девушка ненавидела свою слабость и робость, и неумение в сложной ситуации двух слов сложить – ни оправдаться, ни отвлечь внимания. Она не смела даже подобрать с земли усы, а ведь они были лучшими в ее наборе. Где она еще такие найдет?
Влад почувствовал, что хозяйку надо спасать. Цилиндр на голове девушки вдруг зашатался и свалился возле ее ног; оттуда вылез фантомный кролик и вспрыгнул ей на руки, улатковался на коленях и угрожающе уставился на эльфа, мол, кто тут смеет обижать мою хозяйку?!
– М-м-м, клей нынче совсем ненадежен, – девушка перестала понижать голос; было совершенно точно понятно, что без усов ей не обмануть высокородного. – Господин Диамонд, не говорите никому, что фокусник Гауклерин – ну… – Скинни смутилась и даже слегка покраснела, – не мужчина. Понимаете, женщине нет дороги в этой профессии, а я верю, что чего-то да стою, как фокусник.
Она печально улыбнулась и все же нашла в себе храбрость посмотреть в глаза эльфу. Эльф был суров и красив, как и положено эльфу. Батлеза боялась и была смущена, как и положено Батлезе.

Батлеза с подозрением посмотрела на эльфа, мол, а ты что подклеиваешь? Ушки? Оные у эльфов, кстати, презабавно шевелились. А если кому-нибудь удалось смутить эльфа, то понять это можно было только по чуть покрасневшему уху. Правда, сама фокусница в жизни не видела смущенного эльфа, с эльфами в ее поселении была напряженка. Иначе бы она давно с ума сошла от стресса: видеть рядом с собой живое воплощение эстетизма – это суровое испытание для хрупкой нервами девицы.
Ножик Эльф-Который-Не-Утонул выкинул, и девушке на душе как-то сразу полегчало, будто сбросила она с души тушку дохлого дракона и пару сундуков с награбленным в придачу. Кто их знает, этих опасных мужчин? А вдруг он… предложил бы ей сыграть в популярную в Хеодисе игру «Земли»?! Она бы точно позорно продула, и он бы заставил заниматься ее чем-нибудь неприличным, например, скакать на одной ножке и кричать «Ку-ка-ре-ку!»
– О-о-о, – протянула она, – благодарю вас. А вы тоже фокусник? – мирно полюбопытствовала Скинни. Она давно уже поняла, что если люди поняли, что ты – девушка, суть существо безмозглое, то не смей отпираться и задавай вопросы попростодушней. Поэтому, вместо того, чтобы подозрительно прищурив черный колдовской глаз, Батлеза робко поинтересовалась профессией своего эстетичного собеседника. Да и вообще, неловко как-то у высокородного в лоб спрашивать имена, пароли, явки. Обидится еще…

Батлеза неожиданно для себя усомнилась в словах господина эльфа. Ну не мог господин Диамонд играть усатых и бородатых! С такой внешностью он мог играть только юных дев, а усатые юные девы - это к оркам, а никак не к эльфам! Впрочем, у эльфов ведь все мужчины прекрасней восхода солнца и смеха ребенка? Может он все же играл мужчин.
– Спасибо, господин, я буду знать, какой клей мне лучше использовать, – Скинни постаралась запомнить если не название, то хотя бы этикетку на склянке, дабы в следующий раз быть уверенной, что усы не отвалятся. Впрочем, она и в этих была уверена.
Пока эльф возился с приборами, фокусница с некоторым недоуменным любопытством смотрела на него. Совершенно было неясно, для чего он это делает, ведь можно было спросить у самой Батлезы где они находятся. И она ответила бы! Ведь у нее есть Влад. Никогда, никогда не недооценивайте фантомных кроликов. Ну, раз коллега (актер фокуснику почти что брат!) был так занят, Скинни решила немного подкрепиться, а заодно угостить потенциального компаньона. Она снова взяла в руки свой цилиндр и извлекла оттуда морковку для кролика, термос и коробку с бабушкиным печеньем с шоколадом.
Тут господин Диамонд как раз определился с местонахождением, а Батлеза с удивлением узнала, что они, оказывается, идут в Орфео. Она задумалась и усомнилась и, протягивая эльфу термос, из которого уже налила себе горячего шоколаду, робко уточнила:
– Орфео? Мы… то есть вы идете в Орфео?