Шлау была мудрой правительницей и именно поэтому патрули даже в самые мирные и ленивые дни не расслаблялись. Обычно в патруль входило три воина и магическая поддержка. Но в военное время (как сейчас), когда Темное Княжество вот-вот захватит Королество людей (ну, может, и не прямо сейчас, но то, что захватит - Шиндас не сомневалась, она верила в Князя Эндорфа), патрули услиливали до пяти-шести человек, и таких потрулей было не один и не два. Их было много, они были хорошо вооружены и состредоточены. Один из таких патрулей и обнаружил амазонку.
Разбойники с паскудными улыбочками знаками договорились о взаимодействии, разошлись, рассредоточились и окружили женщину. Когда все стояли на позициях, один из них вышел вперед и предельно вежливо поздоровался с амазонкой. А что, Бетрюгер всегда говорила, что вежливость разбойника пугает. Они и пугали.

-Вот и хорошо. Мертвый пленник - плохой пленник. Следуйте за нами, леди. Вашу судьбу будет решать Шиндас, - вот так вот запросто они называли свою повелительницу. Никаких титулов, никакого пиетета. Все просто, а потому - продуктивно. К тому же так просто не понять, о ком они говорят, и иногда это приносило плоды. А вдруг Шиндас - это просто разбойник среднего звена? Мужчина он? Или женщина? По кличке так сразу и не скажешь. В общем, разбойники извлекали из таких недоговорок массу преимуществ, помогая повелительнице сразу же получить верное впечатление от жертвы. Ведь перед простым разбойником ты ведешь себя куда раскованней, чем перед главарем шайки.
Один из бандитов, тот, что стоял сбоку от амазонки, сделал шаг к коню и стал ласково ему что-то нашептывать, сразу же нашел в кармане угощение - кусок хлебушка, в общем, постарался завоевать расположение коня. А тот, что разговаривал с Мией, жестом позвал её за собой, на тронную полянку.

--> Тронная полянка

Разбойники, в общем-то, и так знали. Глупо ведь не выставлять часовых. А уж не заметить толпу баб, гремящих железом… Большая часть разбойничков, не оскверненных интеллектом, хотели было рвануть вперед и протянуть свои загребущие ручонки к этим… этим… этим нимфам в железе (лучше бы в желе), этим неприступным афродизиакам, к этим феромонам ходячим!.. Впрочем, глупостей наделать они не успели. Потому что их сопровождал редкий экземпляр: разбойник, с мозгом, находящимся в черепной коробке. Возможно, это аномалия объяснялась тем, что несчастному в свое время маленькая Шлау заехала битой в причинное место. А может, он был просто умен. В любом случае, мужчина придержал самых ретивых и вышел вперед. Он был высок, пузат и лыс, что давало ему полное право быть веселым балагуром. А еще это был лучший пивовар Оазиса Топоров.
Итак, сей представительный дядька вышел вперед и поклонился, без особого рвения, но все же с некоторым пиететом. Зрение у него было хорошее, вот и разглядел он золотой обруч повелительницы амазонок. Нет, конечно, он не знал, что она –  королева, но золотые финтифлюшки в волосах простые бабенки не таскают.
-Вы находитесь на территории Оазиса Топоров. Вы уверены, что это не ошибка? – обратился он к Пантеа, дабы не начинать разговор с угроз. – Если да, то сообщите причину своего прибытия.
Да, вежливостью разбойники особой не отличались, но, в конце концов, чего вы ожидаете от толпы мужиков? Шиндас удалось почти чудо. Она научила их сначала спрашивать, а потом уже кидаться с дикими воплями, сделала их более организованными: они слушались команд командира, разнообразили свой набор тактических приемов, стали как-то целеустремленней и собранней. Они научились главному: учиться. Чертовка Бетрюгер была страшно собою горда. Она могла считать себя матерью всея разбойников. Она так и считала!

Компетентен, не компетентен – разве в этом суть? Не заметить здоровенную дурищу, сидящую посреди Тронной полянки было сложно. Ее подкармливали, укрывали от дождя, даже предлагали циновку (в луже сидеть-то, поди, неудобно), иногда тыкали в нее палочкой, чтобы проверить, жива ли. А если нет, но насколько уже успела разложиться. На ее честь не покушались. Ни разу. Во-первых, Шлау запретила, а во-вторых… слишком много человек слышало, как она разговаривала с Шиндас; а в Золотых Степях бытует поверье, что глупость заразна. Вот и не прикасались к ней. Ну глупо, глупо спорить с повелителем, тем более что ни на какую «честь», или того хуже – «достоинство» Бетрюгер не покушалась, просто задала вопрос о причине пребывания амазонки в отдалении от Туаты. К тому же Оазис Топоров, по сути, это один большой разбойничий притон, а не казарма, где все строго по уставу, никто не нарушает субординацию, и рядовые мало знают о планах генералов. В Оазисе был не матриархат, не монархия, в Оазисе была полуанархия, когда правитель не вмешивается ни в чьи дела. До поры до времени. Шлау Бетрюгер не правила, она управляла, направляла и, бывало, просто советовала. Если бы ее земли занимали бы большие территории, ей худо пришлось бы с такой манерой «правления». Но Оазис и страной-то назвать нельзя, так, союз вольных разбойников, камерное образование со своим войском. Войско тоже камерное, но оно составляло восемьдесят семь процентов населения.
Лучший пивовар разбойников, предводитель патруля, поклонился. Вы бы видели отвращение на его лице! Отвращение и каких-то диких чертей в глазах. Он обещал – да они все обещали Шлау вести себя вежливо. Мол, вежливость королей и дипломатов никого не удивляет, а вот вежливость разбойников… Тьфу, десятки раз тьфу на такие рассуждения! Но раз уж обещал малышке. Да, малышке! Ведь именно он учил Шиндас пить пиво и крыть матом на гоблинском.
– Да, ваша сестра у нас, – «Надеюсь «сестра» – это она фигурально. Еще одной дурехи Шлау не переживет», – подумал пивовар и продолжил вслух: – Но без разрешения Шлау она не может покинуть Оазис Топоров. Вам придется проследовать к Тронной полянке, – сказал он, добавив про себя ехидно: «Посмотрите на вашу «красавицу». А заодно осмотритесь вокруг и поймете, что взяли слишком маленький отряд, чтобы вести себя нагло». Пока разбойники с амазонками расшаркивались, к ним подошел еще один патруль – будущий арьергард их кавалькады.

Петир – именно так звали знаменитого пивовара – вовсе не испытывал отвращение к женщинам. Женщин он любил, как и любой нормальный мужик. Идеальная женщина, на его взгляд, это пухленькая хохотушка-стервочка с яростными зелеными глазами, как раз того оттенка, что были у предводительницы амазонок. Не любил разбойник простых женщин, с ними ему было скучно. Потому и остался среди разбойников до своих сорока двух лет. В Оазисе Топоров какие-никакие бабы были, так, для развлечения, а достойную зеленоглазую красотку для оседлой жизни он не нашел. Так среди разбойниц такая скорее найдется, чем в мрачном и ханжеском королевстве людей.
Отвращение, отразившееся на его лице, он испытывал к поклонам и пиетету. Ну не любил он разводить эту дипломатическую муть, которая имела свойство тянуться бесконечно, как сопли, замешанные на пастиле. Поклон в сорок градусов перед равным и в семьдесят – перед высшим, три шага назад, одно расшаркивание, при похрюкивания по гоблинскому этикету… Да пошло все это! Обойдется царица эта и простым кивком, не растает. Шлау же не считает зазорным обмениваться с ним рукопожатием.
Петир заметил напряжение Пантеа, но не смог себе его объяснить. Во-первых, женщины не объяснимы, а во-вторых… Ну не мог же он знать, что глава Туаты примет его гримасу на свой счет? Впрочем, женщина была права: лучше не спорить; поэтому лучший пивовар Оазиса топоров кивнул и направился к Тронной полянке.

<<< Прекрасное Далёко
Если Бонифаций и не утонул по пути, то это была исключительно заслуга его роста. Вот будь он гномом каким или хоббитом, или, хуже того, пикси - обязательно бы захлебнулся в грязюке. А так ничего. Хлюпал себе по грязи и хлюпал. Правда ботинки и брюки от этого хлюпанья превратились в нечто бесформенное и грязеобразное. А тут ещё и ливень. Но это не проблема: брюки - закатать, ботинки - в руку, дождь - несмертельно. Конечно, можно было переждать непогоду и только потом отправляться в путь. Но вдруг за это время Шлау найдёт себе другого мага?! Нет, медлить было нельзя. Можно было бы купить осла или какую-нибудь клячу, дабы ускорить путешествие, но Бонифаций потратил последние деньги на приличный компас – зато теперь он точно не пройдёт мимо Оазиса! Напоследок сверившись с картой, воодушевлённый Бонечка отправился в путь.
Ещё с полчаса Бонифаций топал в сторону Оазиса, пребывая в относительно хорошем настроении. Но трудно быть благодушным и спокойным, когда на голову тебе льёт, как из ведра, тело замёрзло, одежда уподобилась мокрой тряпке, а до пункта назначения ещё идти и идти. В пору ныть, жаловаться на жизнь, сетовать, что не переждал ливень где-нибудь в сухом и тёплом месте, и поворачивать назад, НО... Но Бонифаций терпел, скрипел зубами, делал зверское лицо и шёл дальше. Всё-таки он был чертовски упрям. Его не пугала перспектива заболеть от переохлаждения, сбиться с пути, получить по макушке молнией или утонуть в особо глубокой луже. Он упрямо шлёпал навстречу своей судьбе. Где-то там, может, за следующим холмом, его ждал знаменитый Оазис, где не менее знаменитая Шлау Бетрюгер обязательно возьмёт его в свою банду магом. Ради этого стоило, остервенело топать по месиву, в которое превратилась степь, и постоянно сверяться с компасом.
Но ничто не вечно в этом мире. Все ливни и дороги когда-нибудь заканчиваются, и силы организма пусть и упрямого тоже. Когда Бонечка поднял голову и наконец-то увидел вдалеке сочное зелёное пятно, он поначалу не поверил своим глазам. Вот он - вожделенный Оазис Топоров, обитель самых отпетых разбойников под предводительством Шиндас, питомник мультиколорных слонов и родина лучшего пива во всей Адрии. Сейчас бы Бонечке бежать, радостно размахивая чемоданчиком, смеяться и петь песни, но он только слабо улыбнулся и побыстрее заковылял вперёд. Больше всего на свете ему хотелось поспать, а потом пойти к Шлау. Нет, не так. Сначала сходить к Шлау, а потом поспать. Мокрый, аки лягушка, Бонифаций, вздрагивая от нетерпения, подходил к разнокалиберным деревьям и тщательно вглядывался, пытаясь заметить среди них хоть одного живого настоящего разбойника...

Не иначе добрый джин подслушал мысли юного мага - вполне себе живой и настоящий разбойник появился! Правда выглядел он несколько иначе, чем Бонифаций себе представлял. Нет, он не ждал, что его встретит сама Шлау с хлебом-солью, но, встретившись взглядом с лохматым незнакомцем, он понял, что вероятность того, что он попадёт к Шиндас в виде кусочков, возросла. И всё потому, что появившийся из-за кустов разбойник всем своим видом показывал, что готов построгать Бонечку на аккуратные кубики, только дай тот повод. А в крайнем случае можно и без повода. А потом эти кубики да на подносике с белым полотенчиком - к Шиндас, вот, мол, проходил тут один мимо...
Бонифаций поморщился: быть нарезкой ему как-то не хотелось. Калечить незнакомца - тоже. Но на всякий случай Бонифаций уже вспоминал парочку подходящих заклинаний, убить - не убьёт, но изуродует вполне. Но тоже не факт. Бонифаций был магом начинающим, а всем начинающим свойственны ошибки и осечки. Но вот парадокс: когда начинающим начинает угрожать серьёзная опастность, срабатывает принцип "дуракам новичкам везёт", на который Бонечка свято надеялся. Однако рисковать всё равно не следовало: ведь он пришёл действительно не смерть искать, а наниматься на работу. А чтобы наняться на работу, надо для начала дойти до работодателя. Бонифаций сделал серьёзное лицо, чтоб сразу было видно, что он там ни какой-нибудь бродяга, а самый настоящий маг, и спокойно ответствовал:
- Нет, не ищу. Я пришёл сюда, услышав, что Шлау Бетрюгер требуется маг. И я желаю занять это место.
Добавлять всякие "молодой человек" и "позвольте поприветствовать" Бонифаций не стал. Во-первых, разбойник и сам его не поприветствовал, значит и он не обязан, во-вторых, по собственному опыту Бонечка знал, что разбойники словоблудия не любят, а за всё, что они не любят, они дают по зубам.

Резко поменявшееся поведение разбойника польстило Бонифацию. Всегда приятно, если тебя принимают за кого-то значительного. Особенно, если ты таковым не являешься. Бонечка не считал себя совсем профаном и неудачником, но до серьёзного уважаемого мага ему было, как от Нокмы до Гуафа пешком, и "господином магом" его ещё никто не называл.
- Можешь звать меня Бернбоном. Жутко захотелось сделать загадочное лицо, искоса бросить многозначительный взгляд на разбойника и вкрадчиво добавить: "Бернбон. Просто Бернбон, Вилли." Но сие вряд ли понравилось разбойнику да и корчить из себя таинственного героя было не к месту. И не к зрителю. "Будущий образчик вида "разбойник классический". Дерзок, в меру злобен, драчлив, горд, но со своими понятиями. Зовут Муравей Вилли. Мда, так и запишу", - Бонечка уже видел, как аккуратные круглые буквы заполняют пустые листы в его дневнике. Кхм, кстати о дневнике. Бонифаций покрепче сжал ручку чемоданчика и косо глянул на руки разбойника: "Захочет - отберёт. О, чёрт! Надо будет потом перепрятать куда-нибудь. Ага, ещё и вперёд пропускает. Хм..." Бонифаций напрягся, потом попытался расслабиться и придать лицу безмятежное выражение, чемоданчик жутко захотелось прижать к груди.
- Значит, в ту сторону. Ага. Спасибо, Вилли. "Зачем я переспрашиваю направление? Я же всё запомнил? А и ладно..."

>>> Логово